Ветры Куликова поля

Чувствуя приближение смерти, отец просил митрополита Алексия быть настав ником при Дмитрии. Митрополит обещал не оставить мальчика в беде. Поклялись служить ему всей правдой московские бояре и воеводы.

Они сдержали обещание, хотя сделать это было очень трудно. Старые князья из других городов Владимиро-Суздальской Руси один за другим ездили в Сарай, чтобы выпросить себе ярлык на большое княжение. «Дмитрий мальчишка, какой из него великий князь!..» В Золотой Орде в ту пору ханы враждовали между собой. То воцарялся один, то другой, то третий. И заветные ярлыки, случалось, получали одновременно два русских князя на княжение в одном и том же городе. В опасное, трудное путешествие в Орду отправился митрополит Алексий. Он вернулся с подтверждением прав Дмитрия. А московские воеводы успокаивали противников своими средствами — ходили на них ратью. В результате власть малолетнего князя Дмитрия, а точнее, Москвы распространилась еще на три княжества — Ростовское, Галицкое, Стародубское.

Больше других противились росту Московского княжества князья Твери и Рязани. Оба сильные. Но не настолько сильные, чтобы одолеть московские дружины. Два князя старались натравить на Дмитрия ханов. «Смотрите, Москва стала такой крепкой, что и вам с ней не справиться. Спохватитесь, да поздно будет».

Тверской князь Михаил, пользуясь родством с литовскими князьями, звал их в поход на Москву, обещая хорошую долю из общей добычи.

Тучи сгущались вокруг Московского княжества. Казалось, что дело объединения Руси кончится на половине дороги. К тому же началась эпидемия какой-то болезни. Она опустошала города и села не хуже иноземных завоевателей. «…И не успевали живые мертвых погребать». Беда одна не приходит. Прибавилась двухлетняя засуха. Посевы высохли. Горели леса. Бушевали пожары в деревнях и городах. Люди голодали. «И был страх и ужас на всех людях и скорбь великая». А тут еще беспрерывные стычки с соседями…

Семь лет длилась борьба Москвы с Тверью. Дважды за эти годы князь Ольгерд с литовской и тверской ратями подходил к белым стенам и оба раза отступал, посрамленный. Было много схваток в поле — тоже неудачных для Литвы и Твери. После каждого поражения тверской князь подписывал мир с Москвой, но нарушал его. А князь Дмитрий Иванович к тому времени возмужал, талант полководца в нем окреп, воинское умение отточилось в походах. Прибавилась решительность. В 1375 году двадцатипятилетний Дмитрий выступил из Москвы с сильным войском и, заняв ряд городов Тверского княжества, осадил саму Тверь. На помощь осажденным поспешили литовцы, но вернулись восвояси, узнав что у москвичей сильное войско. Тверской князь снова запросил мира. По новому договору Тверь безоговорочно подчинялась Москве. И что было особенно важно, тверской князь дал обязательство вместе с Москвой бороться против Орды. Уладились отношения с Литвой: князь Ольгерд в знак наступившего мира и дружбы выдал свою дочь Елену замуж за князя Владимира Андреевича серпуховского — двою родного брата и соратника Дмитрия.

Тремя годами раньше московское войско, упредив нападение рязанского князя вошло в его пределы, разбило рязанцев так, что князь Олег едва спасся бегством.

Теперь, когда один из прежних опасных противников подчинился Москве, а другой крепко побит, казалось, должны были кончиться военные тревоги. А они не кончились. Наоборот, многократно возросли. Мир Москвы с Тверью испугал Золотую Орду. Он был для нее как удар молнии. Как предвестник ее возможной гибели Почему?

Чтобы ответить на этот вопрос, коснемся военной организации монголо-татар и их политики в завоеванных странах.

Монголо-татары, пришедшие с востока, при всей своей многочисленности все же были частицей среди покоренных народов. Сам термин «монголо-татары» показывал неоднородность завоевателей: монголы вовлекли в движение на запад множество племен, в совокупности называвшихся та-та или та-тал[8]. Любопытно, что лучший полководец монгольских ханов Субудай был не монголом, а из урянхайцев — предков тувинцев. И вот всех, и чужих и своих, надо было держать в повиновении. Первое, на что уповали ханы, — это военная сила. Жестокая, леденящая человека жутким страхом. Их войско состояло из десятков, сотен, тысяч, десятков тысяч. Коли один воин из десятка бежал с поля боя, умерщвлялись другие девять. Если один бросался на приступ, а девять не поддерживали его — тоже умерщвлялись. Если бежал весь десяток, умерщвлялась вся сотня, в которую десяток входил. Виновного ставили на голову и, пригибая ноги к спине, ломали позвоночник. Или у живого вырывали сердце. Так поступали со своими. Что же ждало чужих? Особенно тех, кто оказывал сопротивление? Мучительнейшая смерть.

Русский лук, налучье и стрелы, XIV в. Тетива натягивалась на лук перед боем.