Ветры Куликова поля

Шведская монета риксдалер с изображением Карла XII, 1718 г.

В нем поселилось самое страшное для военачальника — пренебрежение к противнику. «Нет никакого удовольствия, — говорил он, — биться с русскими, потому что они не сопротивляются, как другие, а бегут; если бы Нарва была покрыта льдом, то нам едва ли бы удалось убить хотя одного человека».

«Никогда не пренебрегайте вашим противником, — советовал Александр Васильевич Суворов, — но изучайте его войска, его способы действия, изучайте его сильные и слабые стороны». «Я против того, — говорил Георгий Константинович Жуков, — чтобы отзываться о враге, унижая его. Это не презрение к врагу, это недооценка его».

Умудренные генералы советовали своему королю идти в глубь России. Деморализованное русское войско бредет к Новгороду, артиллерии у русских нет, как нет командиров. Самое время нанести окончательный удар Петру. Появившись перед Москвой, шведы ободрят врагов царя. Софья заперта в монашеской келье, но дух ее не сломлен. И не все стрельцы истреблены. Ропщут крестьяне, обремененные военными поборами. И горожане тоже.

Карл соглашался с такой оценкой обстановки. Больше того, он считал положение Петра совсем никуда не годным. Поэтому поход на Москву отложил на недалекое будущее, на то время, когда разделается с Августом. В такой очередности действий был и резон: приструнив Августа, шведы обезопасят себя в дальнем походе на Москву от нападения саксонских войск с тыла; саксонские войска были боеспособнее русских и — теоретически — могли нанести такой удар.

После Нарвы Карл направил свое победоносное войско в Польшу, чтобы разделаться там с саксонскими войсками. А с поляками Карл надеялся не воевать, лишив польской короны Августа и передав ее кому-либо из своих сторонников.

Как воспринял Петр полную конфузию своих войск под Нарвой? Так же, как неудачу первого похода на Азов. Он не впал в уныние, не опустил руки, не отказался от намерения пробить выход к Балтийскому морю. Петр понимал, что виктория шведов мало чего стоит. Такую армию, какая была у русских под Нарвой, разбить легко. Еще раз перед Петром осветились печальным светом пороки и неустройства российской жизни. Петр, начав войну со шведами, должен был одновременно повести войну с врагом внутренним — с отсталостью страны и с теми, кто был доволен существующим положением.

Российского врага петровских дел можно представить в облике длинноволосого, длиннобородого боярина; он в тяжелой высокой шапке, в дорогом кафтане — с полами до пят, рукавами до колен; тучный, неподвижный, с одной мыслью в голове — не пропустить вперед кого-либо из иного рода, с одним чувством в сердце — удержать при себе богатство и еще прибавить; готового зарубить топором, отравить ядом, задушить цепкими пальцами того, кто попытается изменить его полудикое существование.

Собственными руками Петр отрезал бороды, обрывал непомерно длинные рукава и полы кафтанов, злобно-опасных лишал и головы. Главной силой, которую Петр направил против реакционного боярства, были служилые дворяне и купцы-промышленники. Он помог им окрепнуть и увеличиться численно. Перед дворянами и купцами Петр распахнул ворота к богатству и славе. Привилегии князей и бояр, которые те получали по наследству, при Петре мог получить и «худородный». Нужно только быть преданным делу Петра, не жалеть для службы ни своей жизни, ни жизни других. И еще непременное, очень важное условие: приносить тому делу видную пользу. Последнее условие сужало ворота богатства и славы перед глупыми, ленивыми, неумелыми.

Если проследить взлеты государств в самые разные эпохи, мы непременно увидим во главе их умных, энергичных, высокоодаренных деятелей. И еще непременно увидим вокруг таких деятелей — на различных ключевых должностях — людей тоже высокоодаренных, умных, энергичных. Не бывает так, чтобы во главе государства был гений, а его окружение состояло из посредственных лиц. Не бывает и обратного — глава державы лицо посредственное, а окружение талантливое. Не бывает по очень простой причине: посредственный руководитель боится талантливых, он не только не приближает их к себе, а всячески травит, изводит, унижает; у него зависть к ним и постоянное опасение, что кто-то из них займет его место. А гений не опасается такого. Гений ищет себе подобных. И дело процветает.

Руководителем, который не боялся умных, энергичных людей, так как сам обладал выдающимся умом и энергией, был Петр I. К руководству важными делами России он привлек одаренных князей, бояр, дворян. К ним прибавил и «худородных» — таких, как Александр Данилович Меншиков, Никита Демидович Демидов. Первый был сыном дворцового конюха, торговал с лотка пирогами на базаре. Второй — мастер-оружейник.