Ветры Забвения

Они сидели за круглым столом, застеленным малиновой скатертью, углы которой почти касались пола. На столе стояли три полупустые бутылки с разными сортами вин, два недопитых бокала с игристым эль-арским – оно им обоим не понравилось, – несколько пустых рюмок и три тарелки с овощной, мясной и сырной закусками.

Столик располагался в шаге от невысокой сцены, на которой сейчас выступали трое акробатов в блестящих трико. Акробаты кувыркались через головы, подкидывали друг друга высоко в воздух, строили пирамиды, принимали какие-то совсем уж замысловатые позы – одним словом, делали все возможное, чтобы понравиться публике. Но публика была к ним совершенно равнодушна. Публика, по большей части мужская, пришла в «Золотой Глаз» для того, чтобы посмотреть на танцовщиц. Акробаты, так же, как жонглеры, фокусники, певцы, тянущие грустные лирические песни, или куплетисты, распевающие наскоро зарифмованные строчки на злободневные темы, – все они были нужны лишь затем, чтобы заполнять паузы между танцевальными номерами.

Сцена была ярко освещена разноцветными огнями, а в зале царил полумрак. Причудливо извиваясь, под потолком витал дым от трубок и кальянов. Как это было принято в Ур-Курсуме, окон в клубе не было вообще. Только узкие вентиляционные щели под самым потолком.

– Нам следует быть осторожнее, – сказал Элор.

– Я всегда осторожен, – ответил Финн, берясь за бутылку и вновь наполняя рюмки брохом. – Я чертовски осторожен! Ты знаешь, при рождении мама хотела назвать меня Осторожность.

– Да? – Элор взял двумя пальцами шарик белого козьего сыра и кинул себе в рот. – И что же ей помешало?

– Обстоятельства непреодолимой силы, – шепотом сообщил Финн.

– Непреодолимой? – спросил Элор.

– Непреодолимой, – подтвердил Финн.

– Да, это серьезно, – согласился Элор.

– Ну, давай!

Финн поднял свою рюмку и удивленно посмотрел на Элора, не понимая, почему он не делает то же самое.

– Спокойно, Финн, – поднял руку Элор. – Я имел в виду, что нам нужно быть поосторожнее с выпивкой.

– Я прекрасно тебя понял, – ответил Финн.

Но рюмку не опустил.

– Ты помнишь, что мы должны сделать?

– Разумеется, – кивнул Финн. – Мы должны не пропустить выступление Марси.

– Точно, – в свою очередь, кивнул Элор. – Но, зачем?

– Ты скажи, – ткнул в него пальцем Финн.

– Нет, ты скажи.

– Нет – ты!

– А ты что же, не помнишь?

– Я отлично все помню, просто хочу, чтобы ты сказал.

– Будь по-твоему, – Элор поправил белоснежный воротник рубашки. – Мы должны пригласить Марси за наш столик, чтобы она показала нам свою подругу с татуировкой.

– Молодец, – похвалил приятеля Финн и чуть выше приподнял рюмку, намекая, что давно уже пора ее опорожнить.

– Финн, – с укоризной посмотрел на него Элор. – Если мы будем пить такими темпами, то пропустим выступление Марси!

– Точно, – кивнул Финн. – Но сейчас на сцене акробаты.

Элор посмотрел на сцену, чтобы удостовериться, что все так, как сказал Финн.

– Верно, – сказал он. – Акробаты.

– А это значит, – хитро прищурился Финн. – Что сейчас можно выпить.

– Логично, – подумав, кивнул Элор.

Приятели чокнулись и ловко, одним движением опрокинули рюмки.

Наконец акробаты закончили свое представление, которое в каком-либо ином месте пошло бы на «ура». Но только не в клубе «Золотой Глаз», где взыскательная публика ожидала совсем иного.

После короткой паузы раздвинулся в стороны занавес, открывающий вид в глубь сцены, где живописно расположился оркестр из двенадцати музыкантов.

Оркестранты взялись за инструменты и принялись наигрывать что-то ритмичное и забористое. И тотчас же на сцену, подобно порхающим мотылькам, вылетела стайка танцовщиц, одетых во что-то почти невесомое.

Среди публики возникло оживление.

Быстро допив то, что следовало допить, и дожевав то, что нужно было дожевать, зрители освободили руки для аплодисментов и растопырили глаза.

Счастливо улыбаясь, танцовщицы принялись кружиться в танце, едва касаясь кончиками пальцев сцены.

По задумке хореографа, они должны были изображать летящие по ветру лепестки цветов. И у них это почти получилось. Если бы не музыка. Несущиеся из глубины сцены звуки напоминали скорее о военном параде, нежели о легких дуновениях ветерка. И с этим, увы, ничего нельзя было поделать – владелец клуба был абсолютно уверен в том, что музыка должна быть веселая, ритмичная и громкая. Ничего другого он и слышать не хотел. Да и работающие в клубе музыканты ничего другого не играли.

Финн сунул в рот ломтик ветчины, завернутый в лист салата, и наклонился к Элору – оркестр играл так громко, что иначе бы приятель его не услышал.

– Где Марси?

Элор пожал плечами.

– Я ее не вижу.

– Это уже шестой танцевальный номер, – сказал Финн.

– Шестой, – согласился Элор.

– Марси все нет, – заметил Финн.

– Нет, – подтвердил Элор.

– И что это значит?

Вопрос Финна озадачил Элора.

Он задумался.

В задумчивости налил в бокал вино и сделал три глотка.

– Это вопрос с подвохом? – спросил он наконец.

– Нет, просто вопрос, – ответил Финн. И даже на всякий случай повторил: – Почему нет Марси?

– Может быть, она ушла домой? – предположил Элор.

– Но мы же договаривались с ней…