Ветры Запада. Книга 2 (СИ)

— У нас и в самом деле есть некоторые разногласия, — согласился Скорцезе. — Но мы забываем о них, когда дело касается интересов церкви. Дело церкви является нашим общим делом и нашей общей целью — все разногласия касаются лишь выбора пути к этой цели. Хотя положа руку на сердце, должен признать, что мотивы некоторых церковных иерархов не столь уж бескорыстны. Лишь Господь наш Иисус Христос безгрешен, а мы, увы, всего лишь люди. Некоторые из наших братьев во Христе видят себя скорее светскими владетелями, нежели церковными иерархами.

— Например, архиепископ Трирский Жерар Бопре, ваше высокопреосвященство?

— Неплохой пример, барон, — одобрительно кивнул кардинал. — А ещё этот пример хорошо показывает, что даже эгоизм и корыстолюбие подобных личностей всегда обращаются на пользу церкви. Когда нам удалось подбросить вашу идею отречения императора герцогу Баварскому, Оттон сильно колебался. Возможно, дело кончилось бы ничем, но жадность архиепископа Бопре сослужила здесь церкви хорошую службу — когда он стал слишком упорно подталкивать герцога к нападению на Трир, тот заподозрил, что архиепископ играет нечестно и планирует использовать его как расходный материал. В результате герцог Оттон пересмотрел своё отношение к идее мирного завершения мятежа, и выдвинул её как свою.

— Должно быть, я смешно смотрелся в роли посланника герцога, — с кислым видом заметил я, — убеждая императора принять его же план.

— О, нет-нет, — засмеялся Скорцезе. — Вы были очень убедительны, барон. И я говорю это совершенно серьёзно — Конрад позже признался мне, что именно благодаря разговору с вами он окончательно уверился, что это действительно хороший план, и отбросил все сомнения.

— Я всё же не вполне понял вашу роль в этой истории с осадой Трира, ваше высокопреосвященство.

— Это и ваша роль, барон, — улыбнулся кардинал. — Мы с вами сыграли наши роли просто великолепно.

— Мы с вами?

— Ну конечно же, мы с вами! Когда Бопре решил, что дело церкви позволяет ему заодно обделать и свои мелкие делишки, он решил нанять какой-нибудь вольный отряд, который не составило бы труда показательно разгромить. В общем-то, нас не очень волновал Трир, но действия архиепископа грозили превратить небольшой, так сказать, кулуарный, мятеж в гражданскую войну, которую невозможно контролировать. Этого нельзя было допустить, и мы с императором сумели в конце концов найти решение. Я предложил архиепископу использовать вашу дружину — он отчего-то недолюбливает вас, так что он с радостью ухватился за это предложение. Ну, я-то знал, что вы пришлёте, а вот для Бопре результат оказался большим сюрпризом, ха-ха. Мне рассказывали о его реакции, — он слегка поморщился. — Недостойное поведение… но не будем это обсуждать.

Да-да, я великолепно сыграл свою роль болвана. Правильно князь мне говорил, что попы меня без соли съедят. Не в той я пока лиге, чтобы влезать в их интриги.

— И всё же, ваше высокопреосвященство, — я решил выяснить всё до конца, — пусть мой вопрос покажется вам глупым, но в чём состоял интерес церкви во всей этой истории? Неужели только ради того, чтобы получить какие-то выгоды?

— Нет, конечно же, дело не в выгодах, — покачал головой Скорцезе. — Разумеется, церковь всегда нуждается в бенефициях, но они нам нужны не ради корысти, а чтобы вознаграждать верных слуг церкви. Do, ut facias[28] — так повелось со времён Древнего Рима. Церковь хранит империю — это и есть наша главная цель. Не считая служения Господу, разумеется.

[ 28 — «Даю для того, чтобы ты сделал» — древнеримская контрактная формула, обуславливающая передачу имущества в обмен на какие-то услуги для дающего.]

Он посмотрел на моё непонимающее лицо и вздохнул:

— Ну что же, я думаю, как одно из главных действующих лиц, вы всё же заслуживаете более подробного рассказа. Вы же помните сицилийское фиаско? Именно тогда и для церкви, и для императора стало совершенно очевидным, что в своём нынешнем состоянии империя более нежизнеспособна, и если не предпринять срочные меры, то конец будет неизбежным — империя просто развалится на мелкие владения, как развалилась империя Карла Великого. Но сам по себе развал империи — это не так страшно, страшнее сам процесс. Понимаете, барон, когда элита забывает о своей ответственности, государству неизбежно приходит конец. Агония может длиться долго, но в результате прогнившую элиту всегда сметают молодые и голодные — и хорошо, если эти самые молодые и голодные принадлежат к той же самой цивилизации. В любом случае, обновление элиты происходит через потрясения, и совершенно невозможно предсказать, как империя эти потрясения переживёт. У нас не выйдет как-то воспрепятствовать обновлению — в конце концов, оно и в самом деле необходимо, — но мы можем попытаться провести его менее болезненно, реформами сверху.