Ветувьяр (СИ)

— Ох уж эти тонкости! Они меня никогда не занимали, — Ручонка Лукеллеса потянулась к кувшину с вином и двум бокалам, что стояли рядом. Торгаш до краев наполнил один и только потом вопросительно поднял глаза на Тейвона.

— Я откажусь, — Качнул головой он.

— Непривычно видеть вас в такой одежде, — Лукеллес залил себе в глотку вина.

— Но отрадно, верно? Я ведь теперь не выгляжу, как король, — Тейвон уставился в маленькие наглые глазки.

Не успел Лукеллес ответить, как в кабинет вошел слуга с подносом в руках. На тарелках оказалась целиковая жареная курица, мясной пирог и какая-то запеченная с травами рыба. С нее новый король и начал, расковыривая блюдо руками и засовывая куски белого мяса в рот. На какое-то время он словно позабыл о существовании Тейвона, но потом вдруг опомнился.

— Вы, должно быть, считаете меня гадом, каких поискать. Предателем, крысой, — Чавкая, рассуждал он, — Но это ведь не так. Я дал людям то, чего они хотели.

— И чего же они хотели? Погромов на улицах, разбоя, грабежей, голода? Чего!?

— Ну-ну, голубчик, — Осадил Тейвона торгаш, — Это все пройдет и забудется. Они хотели видеть на троне человека.

— А я, по-вашему, кто? — Опешил Тейвон.

— Ветувьярам давно пора было показать их место, — Как ни в чем не бывало продолжал Лукеллес, — Времена Этиды, если они и были, давно прошли.

— Говоришь, как эделоссец… — Подметил Тейвон.

— А в чем они, по сути, не правы? У них, может, и чересчур жесткие методы, но ветувьяры действительно не люди. У людей нет второй жизни в запасе.

“В запасе!?” Да как он смел такое говорить! О каком запасе может идти речь, когда ты живешь свою жизнь с перерывами, словно умирая на год, а потом возрождаясь!?

— Да что ты знаешь о нас..? — Не выдержал Тейвон.

— Только нечего строить из себя несчастных! — Лукеллес успел покончить с рыбой и взялся за пирог, — Я вдоволь насмотрелся на свою женушку, чтобы знать, что вся ваша семейка только и умеет, что врать.

— Чего тебе не хватало, чего!? Я отдал тебе Калисту, наплевал на ее волю…

— Не ты, а твой рыжий “братец”.

— Я просто не оставил ему выбора. А он любил ее больше, чем я.

— И именно эта проклятая баба показала мне, кто вы есть на самом деле! — Жир стекал по тройному подбородку Лукеллеса и капал на стол, — Что вы отродье, возомнившее себя богами!

— Нет! — Воспротивился Тейвон, — Мы просто люди.

— Надо же… И твоя шлюха-сестрица говорила так же!

— Не смей так ее называть! — Тейвон вскочил с места и только тогда заметил арбалетчика, что притаился за широкой темной шторой. Вернув себе самообладание, он опустился на стул и поднял пылающие от ярости глаза на эту жирную мразь.

— Это верно, не стоит поддаваться порывам. Я не сказал еще самого главного.

— Если ты так нас ненавидишь, — Прошипел Тейвон, — Убей нас. Убей меня, убей Джеррета. Убей Ремору. Эйден разорвет тебе глотку голыми руками, не успеет еще ее тело остыть.

Эти слова вырвались сами собой, прежде, чем Тейвон вспомнил, что Джеррет подозревал Эйдена в предательстве.

Лукеллес расхохотался. Тейвон поймал себя на мысли — есть ли возможность каким-то образом убить его быстрее, чем арбалетчик засадит болт ему в глаз? Вряд ли, потому что из оружия у Тейвона была лишь тарелка да рыбья кость.

— Интлер уже присягнул мне на верность. И я отправил его пытать адмирала Хельдера. Думаю, это будет радостная встреча старых друзей!

Он вновь залился хохотом, а Тейвон не мог поверить своим ушам.

— Не думаю, что адмирал предаст тебя и твоего братца и присягнет мне… Поэтому завтра на рассвете состоится его казнь, — Продолжил бить побольнее Лукеллес, — И я прикажу убить его Интлеру. Посмотрим, как сильно он мне предан..?

Может, попробовать задушить его? Вдруг получится? Да, это будет чистым самоубийством, но сколько жизней он сможет спасти!

Вот только арбалетчик выстрелит раньше, чем Тейвон даже успеет дотянуться до этой туши.

— Но я милостив. Я не хочу, чтобы народ окрестил тебя и твою сестрицу мучениками. Я оставлю вас в живых и сделаю все, чтобы вы ни в чем не нуждались…

— И чего же нам будет это стоить? — Вымученно ухмыльнулся Тейвон.

— Ты подпишешь отречение для себя и всех своих потомков, а потом объявишь народу о том, что не имеешь никаких притязаний на трон.

Это так рассмешило Тейвона, что он не сдержался — и расхохотался Лукеллесу прямо в лицо. Торгаш явно удивился, и это позабавило Тейвона еще больше — неужели он ожидал чего-то другого?

— На твоем месте я бы просто отрубил мне голову. Это гораздо проще, — Сверкнул глазами он.

— Я-то думал, что в тебе осталось хоть немного благоразумия…

— Я законный король Кирации. О каком отречении может идти речь? — Сквозь стиснутые зубы процедил Тейвон, — В пользу самозванца?

Лукеллес отложил кусок пирога и внимательно вгляделся в лицо собеседника.

— Вместо тебя подписать отречение может твой ветувьяр, — Сказал он, — Мне, по сути, нет разницы.

— А ты наивней, чем я думал, — Хмыкнул Тейвон, — В лучшем случае, Джеррет плюнет тебе в рожу. Он не станет церемониться, как я.