Ветувьяр (СИ)

Из всего экипажа эделосский знал только Змей, но и он не спешил ничего объяснять — Селин не знала ни куда они плывут, ни через сколько дней “Змея” пристанет к берегу. Девушка была твердо уверена только в одном — их путь лежит не на остров Гвойн, а куда-то еще, скорее всего, на войну.

На корабле были пушки — железные, черные, огромные. При виде такого оружия Селин ужаснулась, но все же попыталась смириться с неизбежным — ради нее и дурацкого свитка ни один правитель не отправил бы корабль за тридевять земель. “Змея” плыла воевать и нести смерть, а значит, и сама могла пойти ко дну вместе со всеми, кто будет на борту.

Девушка часто думала о том, зачем ей жить дальше. Ответа не находилось, но и желания умереть тоже не было. Наверное, она была слишком наивна, потому что даже после всего, что с ней произошло, продолжала ждать от судьбы чего-то хорошего. Пока что тщетно…

С другой стороны, Селин поняла, что влюбилась в море. Набравшись смелости, она могла выбраться из каюты ночью, когда экипаж ложился спать, и по несколько часов смотреть на волны и звезды в темно-синем небе над ними. Иногда она даже забывала обо всем и на несколько минут могла почувствовать себя свободной — плохо только, что потом осознание возвращало ее в настоящую жизнь, туда, где она была никем.

Они плыли уже долгих семь дней, а берег все никак не желал показываться. Селин не знала, сколько еще дней плавания — а значит, жизни — ей отпущено, но не сомневалась, что в грядущем сражении ее никто не станет защищать. Ее жизнь закончится тихо и незаметно, и не будет на свете человека, который вспомнит о ее существовании.

Разве что только Робин… Хотя зачем ему о ней вспоминать?

Обо всем этом Селин думала четвертой ночью своей свободы, вновь выбравшись на палубу и встав у борта, чтобы полюбоваться на волны. Небо над головой было безоблачным, и в воде отражался желтоватый полукруг луны. Внизу шуршали волны, а лицо гладил легкий, но все же прохладный ветерок — Селин пожалела, что не взяла что-нибудь, чтобы накинуть на плечи.

Подумав об этом, девушка решила вернуться в каюту и подыскать что-то подходящее, но стоило ей развернуться, как взгляд уперся в высокую, незаметно подкравшуюся фигуру.

— Не замерзла? Ветер сегодня, — Рауд подошел ближе и встал совсем рядом, опершись руками о борт.

Желание уйти и запереться в каюте завопило в голове вместе с воспрянувшим страхом, но Селин осадила их. Что мешает ей остаться и поговорить? Если она хотела узнать, сколько дней жизни ей осталось, нужно было просто взять и спросить.

Промолчав, девушка чуть подвинулась и замерла на месте, не сводя глаз с водной глади.

— Видимо, не замерзла, — Посмотрел на нее капитан, — Или врешь.

Она врала, но ему об этом знать необязательно. Селин заставила себя посмотреть в холодно-серые глаза на суровом лице и поняла, что Рауд улыбается, ожидая ее ответа.

— Не замерзла, — Выговорила девушка, пожав озябшими плечами.

— Я видел, ты сюда каждую ночь приходишь, — Рауд заправил прядь растрепавшихся волос за ухо, — Нравится?

Селин поняла, что избежать ответа и в этот раз не получится. Складывалось впечатление, что Змей пытается ее разговорить.

— Красиво. Дома я такого не видела.

— И то верно, — Ухмыльнулся Рауд, — У вас в Эделоссе одни поля да леса — скукотища! Ты сама-то откуда будешь?

— Из Кидесса.

— Не знаю, где это, — Нахмурился Змей, — Ну да ладно — я в картах всегда плох был. В сухопутных.

— Куда мы плывем? — Не выдержала Селин, — Я знаю, что не в Гвойн.

— Гляди-ка, а ты смекалистая! А я уж грешным делом подумал, камарилы дуру подсунули…

Селин отвернулась, вновь уставившись на воду. Похоже, отвечать ей по делу Змей не собирался…

— В Кирацию мы плывем, птичка. К, — Он задумался, вспоминая слова, — проклятым грешникам, или как там у вас их называют? Наказывать их будем… за грехи.

— Это война? — Неожиданно для самой себя выпалила Селин.

— Пока не знаю, — Пожал плечами Рауд, — Как дело пойдет. Глядишь, и повоюем маленько.

Селин поняла, что хочет разрыдаться. До этого момента в ней еще теплилась какая-то крохотная надежда на то, что они просто приплывут на берег, она сойдет с корабля и останется в живых. Не будет пушек, взрывов, драк, смертей.

Но глядя на то, как Рауд рвался в бой, как улыбался при одной только мысли о войне, девушка понимала, что битвы — и смерти — не избежать.

— Вас могут убить, — Для чего-то пискнула она.

— Меня!? — Удивился Змей, — Не смеши, птичка. Я ж, считай, бессмертный! И тебя никто не тронет, поверь.

Селин нахмурилась — почему он так уверен? Разве не Кирация считалась самой сильной военной державой Оствэйка?

Впрочем, в политике и войне Селин ничего не понимала, а потому судить не решалась.

— Чего задумалась? Думаешь, они сильнее нас? Да даже если там будет Флетчер, что он мне сделает?

Селин не стала спрашивать, кто такой этот самый Флетчер, позволив Рауду любоваться самим собой, сколько ему захочется.

— Да не волнуйся ты! Разобьем этих гадов и поплывем назад, в Гвойн. Ты вон, кажись, коку моему приглянулась… Он-то тебе как? Видный же парень!