Ветувьяр (СИ)

Ланфорд не сомневался ни в своем собственном клинке, ни в своих людях. Он обернулся на отряд, что тянулся следом за ним — лучшие воины Эделосса, каждый из которых стоил пяти обыкновенных солдат. Длинные плащи развевались за их спинами, в ножнах ждали своего часа тяжелые боевые сабли — практически мечи, способные разрубить человека пополам одним ударом.

Мейол вел их пустыми и грязными после осеннего дождя полями — с одной стороны они казались бескрайними, а с другой врезались прямо в горы. Складывалось впечатление, что холодные серые скалы пристально наблюдают за ними, и от их придирчивого взгляда убежать невозможно. Может, где-то на вершинах этих гор скрывались древние боги?

Когда вдали показался небольшой лесок, Мейол немного замедлил коня, вынуждая Ланфорда подстраиваться под его скорость.

— Они должны были уже заметить нас, — Сообщил он, — Если их часовые не вздумали спать посреди бела дня.

— Черт с ними. Им все равно нечего нам противопоставить, — Бросил Ланфорд, вырываясь вперед.

До леса оставалось всего ничего — сквозь просветы между стволами деревьев и чуть тронутую желтизной зелень камарил уже мог разглядеть небольшой лагерь, в котором не намечалось никакого движения, хотя приближающуюся ораву солдат нельзя было не услышать с такого ничтожного расстояния.

— Численное преимущество на их стороне, — Раздалось откуда-то справа, — Нужно быть осторожными.

Ланфорд обернулся и смерил говорящего под руку красавчика взглядом. Предвкушение битвы смешалось с накопившимся за многие дни раздражением, требуя выхода.

Камарил резко остановил коня, вынудив Мейола сделать то же самое. Остальные воины пронеслись вперед и уже почти добрались до леса, когда Ланфорд, не желая больше терять ни минуты, прошипел сквозь стиснутые зубы:

— Слушай, ты. Держись-ка от нас подальше. И иди к черту со своими советами!

Не дожидаясь ответа, он развернулся и кинулся в бой.

Когда камарил добрался до лагеря, здесь уже вовсю кипело сражение. Кто-то из его людей спешился, выволакивая непонятных людей в черных одеждах из приземистых походных шатров. Со всех сторон доносился звон стали, крики и ржание лошадей, откуда-то потянуло дымом. Не успел Ланфорд вытащить саблю, как под копыта его коня свалилось чье-то тело с перерезанным горлом. Камарил тотчас заприметил Робина, что во все стороны махал своим залитым кровью клинком.

Если Ланфорд хотел настоящей битвы, ему нужно было спешиться — в лесу на лошади не развернуться, а лагерь оказался даже меньше, чем ему представлялось. Спрыгнув с коня, камарил тут же отыскал себе противника. Коренастый коротышка с саблей в одной руке и кинжалом в другой кинулся на Ланфорда сам, да и с оружием обращался неплохо, вот только с камарилом ему было не совладать. Исполнив пару обманных приемов, Ланфорд выбил саблю у него из руки, а кинжал и вовсе отнял, схватив его прямо за лезвие — благо, на руке была толстая кожаная перчатка.

Доспехов на них не было, знамен тоже нигде не виднелось, не было никаких сомнений, что это враги, но кто? Кирацийцы? Еретики Нэриуса? Мятежники?

Не долго думая, Ланфорд пронзил коротышку насквозь и позволил его телу залить кровью истоптанную траву. “Нужно взять несколько пленных и обыскать палатки” — подумал он, врываясь в гущу сражения широким взмахом оружия.

В шуме боя он не сразу услышал размеренный голос, непохожий ни на крики, ни на стоны умирающих — более того, Ланфорд даже не сразу понял, откуда он доносится.

Переглянувшись с Робином, взмыленный камарил уверился в том, что странный голос, произносящий то ли молитву, то ли заклинание, слышит не он один. На мгновение ему даже показалось, что все вокруг замерло, и сквозь прочие звуки можно разобрать слова.

Ланфорд судорожно огляделся, ища того, кто продолжал монотонно чеканить какие-то строки, то ли рифмованные, то ли повторяющиеся. Никого найти он не успел — боковое зрение вовремя приметило мелькнувшее лезвие и рука молниеносно отразила удар высоченного — с Робина ростом — громилы. Следующая атака вышла не слишком удачной и грязной, а потому кровь из распоротого живота жертвы хлынула прямо на Ланфорда, залив ему руки и грудь.

Перед глазами вдруг что-то мелькнуло. Камарил на мгновение замер, тряхнул головой и почувствовал, как в глазах начинает темнеть, а лоб покрывается испариной.

С ним никогда не случалось ничего подобного.

— Ланфорд! — Взревел над ухом голос Робина.

Он распахнул глаза шире, пытаясь сфокусировать зрение на испачканном в крови лице друга.

— Это древнекирацийский! Прислушайся…

Если Робин что-то еще говорил, то Ланфорд больше его не слышал — в ушах внезапно зазвенело, как после удара по голове, но монотонные слова все еще просачивались в его разум.

Камарилы знали этот язык лишь частями — их обучали тем словам, которые особенно важны для разоблачения и обличения ветувьяров. Все остальное просто опускали за ненадобностью, как оказалось, зря. Сейчас Ланфорд многое бы отдал за то, чтобы узнать, что за заклинание раздается над лагерем.