Ветувьяр

— Ну и веселье, — Раздалось за спиной на эделосском, — Я прям не ожидал…

Капитан обернулся — среди поверженных противников гордо возвышались два камарила. И если Робин казался удивленным и потерянным, то Ланфорд находился в состоянии, близком к восторгу.

Рауду было не до этого — единственное, что его интересовало, это чертова трусливая мразь…

Которая валялась на полу между разбитыми стульями с проткнутым пузом и залитой кровью пастью. Проверять, дышит он или нет, не было никакого смысла.

После того грохота и криков, который стоял здесь еще минуту назад, в таверне внезапно стало пусто и тихо — последние дебоширы разошлись, а те, кто остался, принялись собирать со столов остатки жрачки и искать не задетые дракой бутылки.

— Отец убьет меня! — Схватился за голову парень-трактирщик, — Что мне, мать вашу, ему говорить!?

Глазищи его явно собирались выкатиться из орбит и плюхнуться на пол, морда с ссадиной на подбородке раскраснелась, а руки наверняка собирались выдрать волосы на башке.

— Батя твой, что ли, хозяин? — Решил удостовериться Рауд. Он подошел к одному из немногих уцелевших столов и уселся на край.

Оставив в покое свои нестриженные лохмы, парень повернулся к нему:

— Ну не я же! Один раз он мне доверил здесь самому… Мне конец!

В глазах бедолаги плескалась неподдельная паника. Рауд и сам его возрасте испытывал такой же страх перед отцом.

— И ты чего же, сам готовишь? — Капитан схватил с тарелки кусок жареной картошки.

— Отец людей не держит, говорит, воровать станут, — Парень вытер руки о залитый каким-то пойлом и забрызганный кровью передник.

— А звать тебя… как?

— Ятесом… А что?

— А вот что, Ятес, — Рауд слез со столешницы и на мгновение покосился на следящих за разговором камарилов. Если они и понимали что-то на гвойне, то явно не так хорошо, как бы им хотелось, — Пойдешь ко мне коком на “Черную змею”?

— Я!? — Вытаращился парень.

— Тебе лет сколько?

— Двадцать будет… зимой, — Зачем-то расправил плечи Ятес.

— Надо же… — Удивился Рауд, — Я бы тебе ни в жизнь не дал! Ты бриться прекращай, а то дитя почти. Так что, пойдешь?

— П-п-пойду, конечно! Я ж всю жизнь на корабль хотел!

— А чего тогда не пошел? Здесь этого добра хоть отбавляй! Все лучше, чем стаканы протирать, как баба, — Объявил Рауд.

— Я вас не подведу, господин… капитан! — Заморгал Ятес.

— Рауд Орнсон, — Добавил гвойнец, — А подведешь ты или нет, это уж мне решать.

Глава 8. Кирация. Кир-Ист

Джеррет скучал по океану. Даже за то недолгое время, пока он возвращался в Анкален из Двисета и ехал сюда, в главный портовый город Кирации.

Ему всегда казалось, что на суше он находится не на своем месте, хоть здесь был и комфорт, и роскошь, и женщины. Твердая земля была для Джеррета перевалочным пунктом, не более того, а жил, по-настоящему жил, он только в море.

Наверное, потому Джеррет и погнал своего коня еще быстрее, завидев Кир-Ист на горизонте. С этим городом его связывало нечто гораздо большее, чем “Королева Этида” — здесь он нашел себя.

Лет сорок назад отец взял его с собой на смотр королевского флота, и с тех пор Джеррет не помнил дня, когда бы он не грезил обо всех этих кораблях, парусах, мачтах, орудиях. Тейвон, вероятно, мечтал о чем-то другом — может, даже, о короне, но Джеррету все эти царственные штуки никогда не нравились.

С морем было проще.

И он знал, что рожден для моря.

Залитый солнцем город простирался внизу, издалека похожий на начерченную картинку — такие схемы в детстве показывали Джеррету учителя, вдалбливая в бестолковую рыжую голову основы геометрии.

Где-то там, вдалеке, на волнах покачивалась “Королева Этида” — корабль, без которого Джеррет не представлял самого себя и не знал, получилось ли из него вообще что-нибудь.

Он покосился на Престона, что ехал справа. Вот он смог бы найти себя в чем угодно, а Джеррет… Принц из него никогда не получался, король бы тем более не удался, так что без моря он бы наверняка пропал.

— Что-то ты уныл, дружище, — Напомнил о себе доселе молчавший друг.

— Задумался, — Посмотрел на него Джеррет, — Давненько здесь не был.

— Я тоже… Все юга да юга. Пора уже и северянами заняться!

Джеррет надеялся, что “занятие” это окажется недолгим — как-никак пребывать в этом своем обличье он мог не больше пяти месяцев, а дальше топтать землю вновь наступала очередь Тейвона. Впрочем, тех, кого не добьет он, домучает Престон, в этом он всегда был мастером.

— Говорят, они резвые ребята. У себя там никому спуску не дают, — Вновь заговорил Престон, приблизив коня вплотную к жеребцу Джеррета.

— Слышали, — Отозвался адмирал, — Проверим.

Город раскрывал перед ними свои объятия — миновав высоченные кованые ворота, Джеррет в компании Престона и нескольких солдат выехали на одну из торговых площадей, где бурлила поистине столичная жизнь. Такую суету даже в Анкалене нечасто увидишь!

Тут и там раздавались зычные голоса торгашей и заунывные песни уличных музыкантов — они перебивали друг друга, не позволяя понять, ни что продается в лавке Кухиса, ни о ком же там грезила девушка под старой яблоней в какой-то незнакомой Джеррету песне.