Ветвь оливы

— Конечно, верю, Жиро. Я знаю, кто вы, и что вам можно доверять. Вы ведь превосходный шпион, умнейший человек, проницательный, неуловимый, и вдруг бы такая глупость. Нет, вы бы никогда ее не сделали. Все правда. Но вы ведь сами понимаете, что я никак не могу сказать этого остальным.

— Так значит, вы исполните ее просьбу? — его голос был полон появившейся неведомо откуда будто бы искренней настороженности.

— Нет. Не могу.

Он чуть-чуть прищурился и улыбнулся. Полная иллюзия сохранившегося интеллекта, но после того, как он выглядел и говорил всего несколько минут назад, это вызывало лишь меланхолию.

— Так что же мне ей ответить? — спросил Жиро.

— Вы ничего ей не ответите, это не в моих интересах.

— Вы не можете так просто от нее отмахнуться.

— Конечно, не могу. И это очень жаль. Это действительно очень жаль… Скажите-ка, Жиро, когда вы в последний раз виделись с д’Эмико-Левером? — спросил я, будто бы невзначай переменив тему, пока он был «в сознании», или в его подобии.

— Недавно… — Жиро задумчиво поджал губы.

— До того, как на него снизошла благодать, или после?..

Глаза Жиро ярко сверкнули. Будто в них перелилось все пламя стоящей неподалеку лампы.

— Уже?..

— Ну конечно… — проговорил я мягко и вкрадчиво. Если «уже», то видимо, все-таки «до». И это обнадеживало.

— Значит, и ты тоже?!..

— Разумеется. Ты должен это знать. Не правда ли, чудесен мир, сотворенный Господом?

— И сохранится в мире, — ответил он на этот раз, как завороженный. — Да. Вы должны быть вместе! Учитель сказал, что этот час настанет!

— Но об этом здесь никто не должен знать.

— О да, ангел господень!..

— Ангел?..

— Посланник Учителя, Господа нашего!..

Я выдавил из себя улыбку и кивнул, но повторить эти слова в ответ язык так и не повернулся.

— Да. Но никто не должен знать об этом. Ты мне поможешь. Все это касается только тебя, меня, Учителя и — будущего человечества. Грандиозного, великого и светлого будущего, без войн и потрясений, без преступлений и несчастий, в мире, где все будут добры и исполнены чистой радости.

— Да! Да!.. — тихо, восторженно, захлебываясь, проговорил Жиро.

Грубая работа. Проклятое «светлое будущее»… Хотя, как же без него?

Поднявшись, я выволок из угла палатки, из-под других вещей небольшой квадратный ларец из сандалового дерева, с потайным замком. Сладковатый запах самого ларца разлился раньше, чем я его открыл. Это был не запах его содержимого, просто предупреждение. Тревожный сигнал.

«Главное — не перепутать как-нибудь невзначай флаконы…» — рассеянно подумал я, извлекая один, который мне самому никогда бы не пригодился.

Я выглянул из палатки. Перед глазами, напоминанием о свете лампы, заплясали в темноте огненные змейки. Я моргнул несколько раз и различил неподалеку отчетливые силуэты. Ближе всех сидел на каком-то чурбачке, в ожидании, Фьери с остекленевшим взором, в котором отражались блики от света из-под приподнятого мной полога.

— Фьери, — позвал я вполголоса.

Солдат встрепенулся, бодро завертел головой, будто филин — только не на все сто восемьдесят градусов, разве что на девяносто, и вскочил:

— Господин капитан…

— Где лейтенант и де Фонтаж?

— Должно быть, спят, господин капитан.

— Спят? — изумился я, и невольно посмотрел на небо — не начало ли уже светать, но никаких признаков этого пока не было. В небе дрожали крупные звезды. В лагере, правда, и впрямь стало значительно тише, чем было, но чтобы они и впрямь заснули, после того, что тут происходило, даже не верилось. — Как это — спят?

— Одну минуту, господин капитан… — Судя по всему, именно спросонья Фьери превратился в этакого заводного болванчика. Но он и впрямь изготовился рвануть куда-то в темноту — всегда был таким бодрячком, чем и гордился, подавая пример молодым.

— Стой. «Господин капитан» передумал.

Я вдохнул поглубже свежий ночной воздух и подумал было — да к черту все, забыть и отправиться бы тоже спать…

— Заберите этого человека. Не обижайте, но и ни в коем случае не развязывайте. И не заговаривайте с ним. Если будет много говорить сам, заткните ему рот, только аккуратно. Помните — собой он не владеет. И отправляйтесь уже спать сами.

— Будет исполнено! — с искренним энтузиазмом пообещал Фьери.

Подбежал и Мишель. Я пропустил его внутрь, а сам вышел и пригляделся издали к палаткам, которые сейчас интересовали меня больше всего. Обе испускали сквозь стенки слабое свечение. Это необязательно значило, что там никто не спал, но свет там горел, и в любом случае заглянуть туда стоило.

Я заколебался над трудным выбором — куда отправиться в первую очередь. Совесть требовала заглянуть сперва к девушкам, они более всех имели право быть в курсе всего, что и как происходит. Но откуда у меня совесть?.. И я отправился к палатке Ранталя и его друзей.

По сторонам горели костры, под ногами шмыгала какая-то живая мелочь. Уже подходя к палатке, я окончательно убедился, что там не спят — изнутри доносились голоса, и довольно отчетливые. Слуг поблизости и снаружи не было — кто-то устроился позади в своем маленьком шатерке, кто-то, возможно, был внутри.