Ветвь оливы

— На мой взгляд, — назидательно вставила Диана, — у вас не все дома. Но насколько я могу судить по химической формуле, худшего не должно было случиться, если только не произошло никаких ошибок.

— Нельзя же было оставлять его одного в том состоянии, в каком он был, — возразила Изабелла.

— Но вдруг ошибка?..

— Или вдруг что-то еще непредвиденное…

— И это должно быть очень нестабильно.

— Только поначалу.

— Жанна, прости пожалуйста, — сказал я. — Надеюсь, ты не сойдешь с нами с ума. И лучше бы тебе все же держаться от нас чуть подальше…

— Поздно, — спокойно ответила Жанна. — Я уже знаю слишком много, и самое безопасное место теперь для меня — среди вас.

— Ох…

— Безопасных мест просто нет, — отец покачал головой и обернулся — где-то щелкнул бич и загрохотали колеса. А Огюст и Рауль возвращались к нам.

— Давайте уйдем отсюда, — наконец опомнился я. Кругом полно мертвых тел. Что тут делать бедным девушкам?

— И что это с тобой было? — поинтересовался Рауль, приблизившись.

— О чем это ты?

— Ты зацепил, наверное, только троих или четверых, а отбивался довольно долго. — Не совсем верно, задел я все же куда больше, чем троих. И об этом, конечно, тоже надо говорить при Жанне? Впрочем, что запирать конюшню, если лошади уже разбежались? Да и держались девушки благоразумно чуть особняком — опять же, исключительно ради Жанны, а в словах Рауля было что-то подозрительное. Скорее отвечавшее моим мыслям, чем действиям. Он знал, что я чувствовал? Возможно, и сам чувствовал подобное?

— Рука не поднималась, — ответил я.

Рауль медленно кивнул, не сводя с меня пристального взгляда.

— Бывало. И тогда, в другом времени, когда все происходило, тоже. Многие просто не могли защищаться. И становились легкой добычей. Казалось, что это причинение зла ни за что. Мозг с трудом воспринимает угрозой то, что не мгновенная смерть и то, что не больно. Сражаться за собственную жизнь людям казалось преступным превышением самообороны. Еще одна подлость адской смирны.

— Мне удалось с ней справиться. — В конце концов, я всего лишь был не в форме.

— Это хорошо, — туманно обронил Рауль.

— Легко же вам удалось избавиться от Теодора, — почти весело заметил Готье.

— Думаешь, легко? — сумрачно переспросил Рауль. — Сперва мне пришлось сказать ему правду — что мы сопровождаем дам на прогулке, и вот тут-то он как приличный человек проявил такт и, не споря, удалился.

Дам на прогулке? Ну-ну.

— Но что вы задумали теперь? — повторил я. — Не только же спасать меня полным составом. Вы собрались куда-то еще.

— Совершенно справедливо, — согласился отец. — Надо проверить одну теорию. И надеюсь, ты нам не сильно помешаешь со своим вечно пошатнувшимся здоровьем. — Он явно меня дразнил.

Мы направились к дому, в котором Готье и Рауль, несмотря на общее затишье, накануне приметили признаки кое-какой неправедной жизни.

Рауль уже пару минут возился с замком задней двери скучной двухэтажной коробки с невыразительными пилястрами, так же недалеко от кладбища, как и несколько других, что были уже разгромлены.

Ночная улица была пустынной. Но поблизости обитала, похоже, целая армия кошек. Вскоре они крутились заинтересованными тенями вокруг, прокрадываясь и прошмыгивая мимо, шурша в кучах мусора, вспыхивая фонариками глаз и подавая отовсюду разнообразные звуковые сигналы. Жанна присела, погладить подкравшегося к ее ноге маленького чертенка, таращившего из темноты свои золотистые глазки. Фонари были видны только в отдалении, светящиеся так же призрачно и печально как огни святого Эльма.

— Да что ты там копаешься? — раздраженно пробормотал Огюст. — Выломай этот замок и дело с концом!

Рауль со щелчком извлек отмычку и отступил.

— Давай. Выдирание замков — это по твоей части…

— Не получилось? — удивленно спросил Готье.

Рауль неопределенно пожал плечами. Огюст пренебрежительно фыркнул, схватился за безобразного вида бронзовую ручку, рванул, и с приглушенным воплем ударился в стену, когда створка подалась без малейшего сопротивления.

— Да она была открыта!..

Рауль поднял отмычку.

— Просто я только что ее открыл.

— Мальчишки… — проворчала Диана.

— Отлично, — сказал отец, выпустив из рук большую серую кошку и подняв стоявший наготове на земле фонарь, направил широкий луч в открывшийся проем. — Заходим, осматриваем все, без надобности ничего не трогаем, не это главное — ищем ходы, не ведущие к обычным выходам.

Сперва мы поднялись по лестнице, осмотреть верхние этажи и чердак, на случай, если здесь кто-нибудь вдруг находился. Там все было пусто, если не считать разбросанных мешков и того, что вполне могло служить походными постелями. По крайней мере иногда люди здесь останавливались и жили. Но раз никого здесь теперь не было, мы снова спустились, осмотрели обычное святилище, мало чем отличающееся от такого же, какое мы впервые увидели неделю назад при довольно схожих обстоятельствах. В воздухе стоял въевшийся во все сладковатый запах.

— Напоминает больницу, — сказала Изабелла, оглядывая голые стены «святилища». — Слишком все вылизано. До ненормальности.

— Ненормальности у Линна хоть отбавляй, — согласилась Диана.