Ветвь оливы

— Что-то мне подсказывает, что он и не собирался.

От этих слов по моей спине прошел мороз.

— Ты что же, думаешь?..

— Что он любитель экспериментов. В том числе, на себе.

— Этого у него всегда было не отнять… — Я подумал об отце Франциске. Тот случай не мог не повлиять на Рауля. Как и все прочие, за которые он чувствовал себя в ответе. В этом веке, или в двадцать седьмом, или в бог знает каком еще.

— Думаю, тот эксперимент, что он когда-то на себе поставил, не прошел для него даром. Что-то у него в голове осталось еще с тех пор.

Я только вздохнул.

— Все эти его предостережения о том, что не чувствуешь опасности, не можешь принять все всерьез — он говорил о том, что чувствовал сам, сам прекрасно понимал. Я думал, он предостерегал потому, что знал, в чем опасность, а на деле, все это действовало на него куда сильнее, чем на всех нас. Он действительно знал, что это, и на что может стать похоже. Тот ужас он не забыл. Но он ведь сам говорил, что бороться со смирной невозможно!.. Так какой еще самогипноз?

Мы минуту молча смотрели друг на друга.

— Похоже, он его уже применил, — сказал отец.

Я опустил голову.

— Опасная штука.

— Верно.

— И именно поэтому ты стараешься всем хоть что-то недоговаривать. Может быть, всем в разной степени? — Он промолчал, только тихо вздохнув. — Ну что ж, пусть так и будет. Но и растерянность и «подвешенность в воздухе» толкнули Рауля на риск.

Я поднял голову и посмотрел ему в глаза, его взгляд стал жестче.

— Это не тот фактор, который должен толкать на риск.

— Но не зная точно, не строить догадки и не импровизировать невозможно.

— Не заблуждайся, — сказал он. — В точности я не знаю ничего. А на то, что вы будете строить догадки и импровизировать, я могу только надеяться.

— Как импровизирует Рауль?

— Может быть, даже так, — он мрачно и уверенно кивнул. — То, чего я не знаю, может быть очень плохо, а может быть неожиданностью не только для нас. Даже если это очень плохо, это не значит, что в какой-то момент все еще не может обернуться к лучшему.

— Но пока — их снова может стать двое.

— Именно так. А нас уже шестеро.

— И Рауль знает гораздо больше наших уязвимых мест, чем Клинор может себе вообразить.

— Совершенно верно.

— Но ты знал, зачем сегодня приезжал Пуаре.

— Знал.

— И знал точно, где я вчера был. Встречать меня — это была вовсе не идея Жанны, а твоя.

— Но она лучше знала, что тебе действительно грозит опасность и где именно лучше тебя искать.

Я только вздохнул.

— Так когда выступаем? И надеюсь, ты не будешь скрывать — куда?

— Немного позже, — сказал он. — Выпей пока кофе, у тебя такой вид, будто ты скоро упадешь.

— Папа! — воскликнул я.

— ? — Он поднял взгляд и посмотрел на меня почти так же кротко и невинно как Каррико.

— Я прекрасно все понимаю, но давай не будем считать заранее, что все кончено!

В его глазах отразилось почти потрясение. И я уверен, что искреннее. Сознательно — конечно, искреннее.

— С чего это ты взял?..

— Ни с чего. — Я поднялся и оперся рукой о спинку стула. — Ни с чего… — повторил я. — Просто с одним таким человеком я сегодня уже виделся. Ты пытаешься все удержать в одиночку. Я знаю — почему. Потому что так надо. Приходится. Но это еще не отделяет тебя от нас. Я верю в то, что ты знаешь, что делаешь, и рассчитываешь все правильно. И не требую, чтобы ты поступал иначе и даже что-то объяснял — надо будет, докопаюсь сам. Надеюсь на это! Оттого, что ты пытаешься все удержать в одиночку, ты сам одиночкой еще не становишься!

Он тихо усмехнулся в усы. В глазах искорками заплясало веселье.

— Я мог бы сказать тебе то же самое, — сказал он. — Или Раулю, или любому из нас. Даже Клинору. Все делают что-то, о чем приходится только догадываться. Потому что все очень ненадежно. И в каждом плане есть бездна слабых мест.

— Ты знаешь, о чем я! Ни к кому другому этого нельзя отнести в такой мере.

— Знаю, — спокойно признал он.

— Но насчет Труа и Реймса…

— О них можешь всерьез не беспокоиться. — Я посмотрел на него с изумлением. — Это только отвлекающий маневр. Но он позволит нам выдвинуть войска ближе к его замку. Он провел там много времени в последние годы, и сколько бы баз в Париже он ни ликвидировал, ту, что в собственном доме, он не захочет потерять. Следя за нами здесь, ее он пока не тронул. Если мы двинемся туда прямо, то спровоцируем его на спешку и рассредоточение, но если войска будут небольшими, с которыми, как бы ему казалось, он мог справиться, и выйдем мы не все, это будет идеально, какое-то время он будет только присматриваться и выжидать. Завтра вы выйдете по дороге прямиком на Труа, но затем, не входя в город, двинетесь дальше — не в его замок, а в наш собственный. Это поблизости, и нам тоже стоит укрепить тылы. А кроме того — было бы и впрямь неплохо увести сейчас несколько отрядов из города и вообще перенести действие в другое место, чтобы разрядить обстановку.

— Разрядить обстановку?