Историк Джордж Робертс, рассуждая о последствиях этой победы, писал: «исламское нападение в VI– IX веках было наиболее важным процессом, в ходе которого произошла чеканка Европы в определенную форму». Более того, само понятие – «европейцы», по-видимому впервые употребляется именно связи с победой Карла Мартелла над арабами в битве при Туре.(13,195)
К сожалению, почти не сохранилось подробностей этой исторической битвы, но представляется, что успех франкам принес случай, переменчивое военное счастье.
Попробуем представить, как пошла бы история, если бы Фортуна оказалась благосклонна к арабам, а не христианам?
Итак, в битве при Туре арабам, несмотря на то, что некоторое время удача клонится то на одну, то на другую сторону, удается нанести решительное поражение храброму, но не очень хорошо организованному и рыхлому рыцарскому ополчению. Христиане рассеяны и обращены в бегство, их вождь – талантливый и отважный полководец Карл Мартелл погиб.
Вначале завоеватели без особого труда покоряют часть королевства Меровингов до Луары, одновременно их войско из Южной Галлии вторгается на Аппенинский полуостров.
В завоеванных землях создается новое мусульманское государство, получившие название Франгистан и формально входящее в состав Арабского халифата. (13,198)
Если на севере и востоке его границами первоначально становятся Рейн, Сенона (Сена), и Луара, то на юге он занимает всю территорию Итальянского полуострова, и Сицилию, не говоря уже о принадлежащей арабам не первый десяток лет Испании.
Не давая христианам возможности собраться с силами, Абд-ар-Рахман довольно скоро начинает новую войну, и подчиняет себе северную часть Франции и земли Лотарингии и Фландрии.
Прежняя феодальная франкская и итальянская знать истребляется в ходе войн или изгоняется, за исключением той ее небольшой части, которая решается перейти в ислам.
На ее место, как это и бывает всегда в подобных случаях, приходит военная и чиновная аристократия из числа завоевателей.(15,360) Вместе с нею во вновь завоеванные земли переселяются предприимчивые арабские купцы и искусные ремесленники, архитекторы, духовенство, слуги, не говоря уже о множестве воинов.
Хотя в соответствии с мусульманскими законами и провозглашается относительная веротерпимость, но тем не менее дальновидные и мудрые франгистанские правители проводят активную политику, направленную если и не на полное искоренение христианства в своих землях, то на минимизацию его влияния.
Прежде всего, ликвидируется институт папства, а папские владения в Калабрии на Сицилии и Равеннский экзархат поступают в распоряжение халифов. (13,199)
У церкви сразу же отнимаются как ее обширные земельные владения – бенефиции, так и всякое подобие светской власти, не говоря уже о немалых накоплениях в золоте и драгоценностях. Отменяется, само собой, и обязательная десятина. Отныне уцелевшие священники и аббаты располагают лишь тем, что предоставляют им в качестве добровольных даяний верующие.
Малейший призыв к сопротивлению мусульманскому господству или неповиновению новым властям влечет за собой беспощадные репрессии и истребление наиболее фанатичных католиков.
Вследствие всего этого, огромное число христиан, прежде всего не слишком еще твердых в вере сельских жителей, довольно скоро переходят в ислам – как до того обратились в него христиане Египта и Малой Азии.
Этому процессу весьма способствует и то, что налоги выплачиваемые мусульманами значительно меньше.
Также из соображений чисто материального характера, и дабы получить покровительство властей и защититься, в значительной степени, от их произвола, принимают новую веру и горожане. Росту числа исповедующих ислам способствует распространившийся обычай полигамии, благодаря которому множество золотоволосых европейских красавиц, всегда столь ценившихся мусульманами, пополняют гаремы новых хозяев Франгистана. Их дети, само собой, становятся почитателями Аллаха.
Все эти факторы приводят в конечном итоге к тому, что уже довольно скоро (разумеется, «скоро» в масштабах истории) христианство продолжает исповедовать сравнительно небольшой процент населения новосозданного государства.