Читаем Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I полностью

Это важное замечание в контексте взаимоотношений Жоржа с Крамишем. Вероятнее всего, проверка велась по картотеке «подозреваемых» – ведь искались потенциально «порочащие связи»:

«Указатели Нью-Йоркского отделения Федерального бюро расследований от 9 мая 1955 года не отражали никакой уничижительной информации, которую можно было бы идентифицировать с Арнольдом КРАМИШЕМ, Фредом ВРИЛАНДОМ и профессором ГАРОЛЬДОМ ВУЛФОМ на основе справочной информации, известной в настоящее время по этим лицам».[1209]

Если это так, то оно явно показывает, что Крамиш действительно не был связан с ФБР в период знакомства с Жоржем, в чём он и заверял его в период восстановления отношений в 2000 году.

25 мая 1955 года была проведена беседа с Ирвином Вейсманом (Irving Weisman), сотрудником лаборатории Колумбийского Университета и сослуживцем Жоржа по ASTP и соучеником по CCNY.

Психологически понятно, что когда к тебе на работу приходят сотрудники ФБР (а именно так и было в данном случае) и просят рассказать, что ты знаешь о своём знакомом, которого ты не видел уже семь лет, и который не был тебе достаточно близок, воспоминания окрашиваются тонами тревожной подозрительности в отношении этого знакомого.

Но опасность оговорить его перед лицом следователей из ФБР удерживает от соблазна дать волю возникшей подозрительности. И ты изо всех сил стараешься быть объективным. Вот что сказал в этой ситуации И. Вейсман:

«Коваль был отличником электротехники, а также очень активным в делах студенческого сообщества CCNY. Он, видимо, полностью полагался на свои "солдатские привилегии" и поэтому ограничивал свою активность в учебной работе и связанных с ней мероприятиях».[1210]

«Ограничивал свою активность в учебной работе» – это эвфемизм для глагола «ленился»? ☺

Любопытна и реконструкция политических взглядов Жоржа, представленная И. Вейсманом:

«Коваль делал заявления, отражающие просоветские симпатии, но не производил впечатления коммуниста или политического фанатика. Но, например, если бы вы спросили его о какой-то спорной проблеме, касающейся действий правительств России и Соединенных Штатов в области внешней политики, он, несомненно, попытался бы логически сформулировать благоприятное положение для России.»[1211]

Показательно воспоминание Вейсмана о сиротстве Жоржа. Он вспомнил, что Жорж представлялся товарищам сиротой, причём с раннего детства. Сиротство соответствует легенде Жоржа, но, согласно данным, которые он предоставил для Службы призыва в армию, его отец и мать умерли в Сью-Сити соответственно в 1933 и 1934 году, когда Жоржу был 21 год! Это далеко не «раннее детство», особенно в представлении американцев. В этом возрасте американец должен уже сам крепко стоять на ногах.

Вероятно, раннее сиротство – аберрация памяти и восприятия Вейсмана и других знакомых Жоржа. Вряд ли он сам придумал эту легенду. То есть, Жорж мог сказать, что его родители «давно умерли», но это «давно» было воспринято как в «раннем детстве», поскольку при столь ярких талантах в его возрасте он должен был быть совсем на других социальных уровнях, если бы имел родственную поддержку. А без неё Жорж воспринимался окружающими как «self-made man» в процессе затянувшегося становления.

Такое представление о себе вполне устраивало Жоржа, и он не только не спорил с ним, но даже как-то поддерживал его в своих неопределённых «воспоминаниях».

Так, по свидетельству его квартирной хозяйки, миссис Гарднер (Gardner), опрошенной ещё 10 и 14 июня 1954 года, у неё были такие же представления о «трудном детстве» Жоржа.

Эта женщина по типу характера, уму и наблюдательности вполне могла бы быть прототипом миссис Хадсон с Бейкер-Стрит в Лондоне, сдававшей квартиру Шерлоку Холмсу, если бы не хронологические и географические неувязки. Но, с эвереттичекой точки зрения, топология альтерверса Жоржа вполне может объяснить это фрактальное подобие ☺.

Она рассказала, что, хотя Жорж никогда не говорил о своём происхождении достаточно определённо, но, по её представлениям, он потерял родителей в раннем детстве, и был воспитан как сирота, вероятно, в Кливленде.[1212]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.
Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

В начале 1920-х годов перед специалистами IV (разведывательного) управления Штаба РККА была поставлена задача "провести обширное исследование, охватывающее деятельность агентуры всех важнейших государств, принимавших участие в мировой войне".Результатом реализации столь глобального замысла стали подготовленные К.К. Звонаревым (настоящая фамилия Звайгзне К.К.) два тома капитального исследования: том 1 — об агентурной разведке царской России и том II — об агентурной разведке Германии, которые вышли из печати в 1929-31 гг. под грифом "Для служебных целей", издание IV управления штаба Раб. — Кр. Кр. АрмииВторая книга посвящена истории германской агентурной разведки. Приводятся малоизвестные факты о личном участии в агентурной разведке германского императора Вильгельма II. Кроме того, автором рассмотрены и обобщены заложенные еще во времена Бисмарка и Штибера характерные особенности подбора, изучения, проверки, вербовки, маскировки, подготовки, инструктирования, оплаты и использования немецких агентов, что способствовало формированию характерного почерка германской разведки. Уделено внимание традиционной разведывательной роли как германских подданных в соседних странах, так и германских промышленных, торговых и финансовых предприятий за границей.

Константин Кириллович Звонарев

Детективы / Военное дело / История / Спецслужбы / Образование и наука
Сталин и Дальний Восток
Сталин и Дальний Восток

Новая книга историка О. Б. Мозохина посвящена противостоянию советских и японских спецслужб c 1920-х по 1945 г. Усилия органов государственной безопасности СССР с начала 1920-х гг. были нацелены в первую очередь на предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности Японии на Дальнем Востоке.Представленные материалы охватывают также период подготовки к войне с Японией и непосредственно военные действия, проходившие с 9 августа по 2 сентября 1945 г., и послевоенный период, когда после безоговорочной капитуляции Японии органы безопасности СССР проводили следствие по преступлениям, совершенным вооруженными силами Японии и белой эмиграцией.Данная работа может представлять интерес как для историков, так и для широкого круга читателей

Олег Борисович Мозохин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Воздушная битва за город на Неве
Воздушная битва за город на Неве

Начало войны ленинградцы, как и большинство жителей Советского Союза, встретили «мирно». Граница проходила далеко на юго-западе, от Финляндии теперь надежно защищал непроходимый Карельский перешеек, а с моря – мощный Краснознаменный Балтийский флот. Да и вообще, война, если она и могла начаться, должна была вестись на территории врага и уж точно не у стен родного города. Так обещал Сталин, так пелось в довоенных песнях, так писали газеты в июне сорок первого. Однако в действительности уже через два месяца Ленинград, неожиданно для жителей, большинство из которых даже не собирались эвакуироваться в глубь страны, стал прифронтовым городом. В начале сентября немецкие танки уже стояли на Неве. Но Гитлер не планировал брать «большевистскую твердыню» штурмом. Он принял коварное решение отрезать его от путей снабжения и уморить голодом. А потом, когда его план не осуществился, фюрер хотел заставить ленинградцев капитулировать с помощью террористических авиаударов.В книге на основе многочисленных отечественных и немецких архивных документов, воспоминаний очевидцев и других источников подробно показан ход воздушной войны в небе Ленинграда, над Ладогой, Тихвином, Кронштадтом и их окрестностями. Рапорты немецких летчиков свидетельствуют о том, как они не целясь, наугад сбрасывали бомбы на жилые кварталы. Авторы объясняют, почему германская авиация так и не смогла добиться капитуляции города и перерезать Дорогу жизни – важнейшую коммуникацию, проходившую через Ладожское озеро. И действительно ли противовоздушная оборона Ленинграда была одной из самых мощных в стране, а сталинские соколы самоотверженно защищали родное небо.

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы