Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I

С этой точки зрения доказательством успеха является вот это утверждение А. Шитова, который, повторяю, вполне может считаться «компетентным источником»:

«Американцы до сих пор толком не знают, насколько ценную для СССР информацию по их Манхэттенскому атомному проекту добыл и передал в Москву в середине 40-х годов советский разведчик Жорж Коваль. Ответственные сотрудники ФБР США признали это, передавая мне два первых тома следственного дела Коваля из своих архивов».[480]

Это очень точное свидетельство успеха операции. Мы смогли показать американцам, как много мог знать и передать нам Коваль, но надёжно скрыли то, что именно он передал.

Но зачем нужно было проводить повторение операции 1949 года в 1954 году? У меня нет никаких данных из архивов ПГУ КГБ и его преемника СВР.

Я беседовал на эту тему с высокопоставленным генералом СВР, который лично знал Жоржа Абрамовича в молодости и до сих пор относится к его памяти с большим уважением, но даже он не смог ничем помочь, поскольку архивы ПГУ КГБ по операциям до упразднения КГБ СССР остались в Центральном архиве ФСБ.

Мои неоднократные обращения в этот архив всегда «внимательно рассматривались», но всегда заканчивались вежливым отказом:

«в результате проведённой проверки по архивным материалам, каких-либо документов или сведений по факту «расследования органами НКВД-МКБ <так в тексте, Ю. Л.> случая звонка в посольство США в декабре 1949 года с упоминанием Коваля» на хранении не обнаружено. Заместитель начальника Управления, полковник С. А. Степанов».[481]

И ведь ответ этот абсолютно правдивый – никакого «звонка в посольство США в декабре 1949 года» действительно не было, а значит, и материалов об этом в архиве и быть не может. Я ведь указывал эту дату на основании романа Солженицына, а она оказалась «художественным вымыслом». И в письме не сказано, что этих материалов нет. Сказано только, что их «не обнаружено». А это значит, что сотрудник, которому было поручено подготовить ответ на моё письмо, мог просто «проглядеть» искомые материалы. Все мы люди, а потому можем ошибаться…

Так что всё буквально верно, а по сути – саботаж. Но винить за него сотрудников архива ФСБ я не могу – они действовали, исходя из их понимания «государственных интересов».

Но и без архивных материалов очевидно, что, поскольку в это время начался «второй виток» гонки ядерных вооружений – и в СССР, и в США создавалось термоядерное оружие – создание структур новой «атомной разведки» для СССР стало острой необходимостью.

Дело в том, что «старые структуры», нацеленные на добывание физических и конструктивных секретов создания атомной бомбы, к этому времени были в значительной степени свёрнуты.

Уже добытые сведения позволили развернуть у нас широкий фронт работ. Их эффективность определялась не отсутствием информации о принципах и конструкциях, а только производственно-технологическими факторами.

Яркий пример – информация от Коваля по конструкции нейтронного инициатора. Все идеи, необходимые для его изготовления, были переданы Жоржем в самом начале 1946 года и были известны Курчатову и Харитону, но для их осуществления нужно было иметь, по меньшей мере, ядерный реактор, в котором нарабатывался полоний из висмута. Однако, на момент получения информации от Коваля, ни висмута в достаточных количествах, ни реактора у нас ещё не было.

Поэтому Сталиным и Берией было принято вполне разумное решение и разведке дали команду – «не спешить». Как сообщил в своих мемуарах П. А. Судоплатов,

«мы отдавали себе отчёт, что американская контрразведка подобралась довольно близко к нашим источникам информации и агентуре, обслуживающей их. Оперативная обстановка резко осложнилась. Когда был запущен наш первый реактор в 1946 году,[482]Берия приказал прекратить все контакты с американскими источниками».[483]