Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II

«Я многих руководителей повидал на своем веку, но такого, как Курчатов, не помню. Очень умный, в высшей степени порядочный человек, никогда не повышал голоса. Его все уважали, и ему завидовали многие. Думаю, что и Капица завидовал. Это только версия, что он ушел из атомного проекта, потому что хотел работать лишь над мирными проблемами. Вторую роль играть не хотел… <Выделено мною – Ю. Л.>».[471]

Мог ли Курчатов уступить «первую роль»? С эвереттической точки зрения, конечно, мог, но «капициевские ветви» альтерверса с таким исходом противостояния «двух медведей» явно уступают по вероятностной толщине стволам, в которых успех достигнут командой под руководством Курчатова.

Но, всё-таки, Курчатов и Капица могли сработаться и быть если и не в дружеских, то во вполне нормальных деловых отношениях так же, как это произошло и в нашей действительности:

14.36. И. В. Курчатов и П. Л. Капица 3 февраля 1960 г.[472]

Но очевидно, что даже в маргинальных «капицевских ветвях» нет участия в атомном проекте Л. П. Берии. Совместная успешная работа этих исторических персон, столь различных и по мировоззренческим, и по человеческим характеристикам, представляется мне волокнами альтерверса исчезающе малой вероятности.

В подтверждение приведу цитату из письма П. Л. Капицы к Н. С. Хрущёву от 22.09.55. Капица пересылает Хрущёву некоторые свои письма к Сталину и пишет:

«Обращаю Ваше внимание на письмо от 25 ноября 1945 г., в котором я вторично прошу освободить меня от работы по атомной бомбе… Из этого письма совершенно ясно, что единственной причиной, заставившей меня отказаться от этой работы, (было) невыносимое отношение Берия к науке и учёным… Так что все нарекания на меня, что я, дескать, пацифист и потому отказался от работы по атомной бомбе, ни на чём не основаны».[473]

Капица отказался работать под руководством Берии, но, как учёного и инженера «не пацифиста» сама по себе проблема создания атомной бомбы, конечно же, интересовала его! И в годы своего отнюдь не добровольного затворничества, зная, что работа над бомбой «кипит», он вряд ли упускал возможности узнать что-то о её ходе. Трудно представить себе, что когда к нему на дачу на Николиной Горе приезжал А. И. Алиханов, также имевший «особую» оценку Берии, собеседники обсуждали прогноз погоды или премьеру местной детской хореографической студии. В ходе разговоров с Алихановым Капица, конечно, обсуждал работу Спецкомитета и ПГУ.

Вот как характеризует отношение Алиханова к Берии Борис Лазаревич Иоффе, чл. – корр. АН СССР, Заслуженный работник атомной промышленности Российской Федерации:

«Абрам Исаакович не любил советскую власть. Он ясно понимал ситуацию в стране и не питал каких-либо иллюзий… В частности, мне запомнились его рассказы о том, что делал Берия в бытность свою в Тбилиси, до переезда в Москву: как неугодных ему людей хватали на улицах, истязали в застенках, как организовывалась охота на женщин, которые ему понравились и которых он делал своими любовницами, а их мужей просто убирал – убивал или сажал в тюрьму. Причём говорилось это, включая общую характеристику Берии («страшный человек!»), ещё до его падения».[474]