Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II

…Думаю, что только перечисленных фактов, будь они известны службе безопасности Манхэттенского проекта, было бы вполне достаточно, чтобы сержант Жорж Коваль не получил бы в феврале 1946 года свою американскую «Медаль за примерное поведение» (Good Conduct Medal).[535]

Хотя сегодня среди американских историков это утверждение подвергается сомнению. История работы Коваля-разведчика настолько исключительна, что в качестве объяснения его «сверхъестественной серендипити»[536] они нашли тончайшую нить ветвления его альтерверса.

Джим ДеБросс, на основании своих изысканий о Ковале в Дейтоне, пишет:

«История службы Коваля в армии США показала его сверхъестественную ловкость для того, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время… Идеальное позиционирование Коваля в рамках Манхэттенского проекта привело к предположению, что он, возможно, был двойным агентом, посаженным американскими силами, чтобы шпионить за другими возможными шпионами».[537]

При этом он ссылается на Дона Салленджера (Don Sullenger), вице-президента ассоциации музея Маунд-лаборатории в Дейтоне, где изготовлялись нейтронные инициаторы:

«Это – фантастическая история с интуитивной прозорливостью, играющей роль все время", сказал Дон Салленджер».[538]

И добавил, что

«на множество вопросов относящихся к Ковалю и его действиям в Дейтоне в 1945 году нельзя ответить, "пока не открыто намного больше отчетов", связанных с Манхэттенским проектом и последовавшей за ним холодной войной. И некоторые из этих ответов, как и сам Коваль, возможно, уже ушли в могилу».[539]

В целом я согласен с Доном Салленджером, но выдвинутая им версия о «двойном агентстве» Жоржа кажется мне математически ничтожной в ветвлениях его судьбы и, скорее, свидетельствует о желании американских историков хоть как-то подсластить пилюлю провала всех служб безопасности и контрразведки Манхэттенского проекта.

Как бы то ни было, Жорж вернулся в Москву в 1948 году, где он мог безбоязненно курить в любой манере. Ведь, когда Жорж хотел «щегольнуть», он и в студенческом безденежье 1938 года мог щегольнуть американской манерой курения:

14.43. Курящий Жорж. Студенческая фотография 1938 года.[540]

Завершая тему о курении, нужно сказать, что, по семейным воспоминаниям, уже в Москве, где-то в 50-х годах, Жорж Абрамович поддержал жену, Людмилу Александровну, которая решила бросить курить, и тоже бросил – раз и навсегда!

Впрочем, есть и другой, более радикальный вариант финала никотиновой зависимости Жоржа. В этом варианте бросили курить сразу трое – Татьяна Васильевна, Мила и поддержавший их Жорж.

Этот вариант порождает экологическую загадку – а как вообще до этого много лет жили трое курящих жильцов комнаты коммунальной квартиры на Большой Ордынке, не пользуясь противогазами ☺?

Ёжик в тумане

Теперь можно вернуться к обсуждению роли и заслуг Ж. А. Коваля в добывании развединформации по американской атомной бомбе.

Собственно, это уже сообщил читателям на страницах газеты «Красная Звезда» Владимир Лота в ключевой заключительной фразе статьи:

«… в первом атомном устройстве, взорванном на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 года в 7 часов 00 минут, использовался инициатор, изготовленный по «рецепту», выписанному военным разведчиком «Дельмаром» – Жоржем Абрамовичем Ковалем».[541]

Что же конкретно вписал Коваль в этот «рецепт»? Рискну предположить, что ключевыми словами «ковалевского рецепта» были не только кратко описанный в статье Владимира Ивановича «полоний», но и совершенно обойдённый его вниманием «ёжик».

Но прежде – несколько слов о том, что такое «нейтронный инициатор» и почему он – один из ключевых элементов конструкции атомной бомбы.

Конструкция активной зоны бомбы была следующей: