Вьеварум

Тогда я отправился в Ленинскую библиотеку и стал рассматривать "Адрес-календарь Российской империи. Роспись чинов военных и гражданских за 1858 год". На двух страницах разместились все чиновники министерства внутренних дел — от министра, действительного статского советника Сергия Степановича Ланского, до делопроизводителя, коллежского регистратора Василия Васильевича Барташа. Между этими двумя полюсами разместилось больше сотни советников, асессоров, секретарей…

Со странным чувством рассматривал я этот список. Передо мной был отпечаток умершего мира. Ведь когда-то все это казалось необыкновенно важным: что товарищем министра стал Алексей Ираклиевич Левшин, что Василию Петровичу Голицыну уже обещано (как это будет видно из следующего тома "Адрес-календаря") вице-губернаторство в Костроме… Но через секунду подступила мысль совсем иного рода: ведь смельчак, шедший на такой риск, передававший сокровенные и нечистые тайны «верхов» их самому страшному врагу, — ведь этот человек тоже здесь, на одной из страниц. Может быть, вот этот секретарь, или тот столоначальник, или кто покрупнее?..

Потянулись дни. Задача не двигалась, и я усердно занялся другими задачами, дожидаясь случая. Что он придет, я не сомневался, помня древнее изречение: "Случай ненадежен, но щедр". Пожалуй, лучший способ поймать случай — это заниматься чем-то около, вокруг того места, куда случай должен явиться.

Герцен, «Колокол», архивы — я продолжал ими заниматься и верил, что час придет.

Так было уже не раз.

Говорят, есть рудники и шахты, которые забросили слишком рано, не исчерпав до дна, а иногда — не затронув главных запасов.

Есть такие рудники и в истории. Кто-то давно что-то открыл и опубликовал. После этого, бывает, десятилетиями никто не прикасается к старому, отработанному материалу: люди там уже были, всс или главное добыто. Стоит ли подбирать крохи?

В общем, это верное рассуждение, если только оно действительно верно…

Моя работа в архиве над документами III отделения подходила к концу. Не стану сочинять, будто я вообще не намеревался читать одно известное дело: нет, я его выписал, совсем забыв, что оно опубликовано. А потом вспомнил об этом обстоятельстве и оставил дело полежать: успеется…

Наконец в один из последних дней работы принялся его листать — и дальше все, как полагается по лучшим и худшим детективным образцам: было "вдруг…", было "затаив дыхание, он листал…"; вот не было только: "Ночью он долго не мог заснуть, Все думал о…"

В 1926 году историк А. Санин опубликовал в журнале "Красный архив" на сорока с лишним страницах наиболее интересные, по его мнению, документы этого дела. Об остальных материалах, которые в публикацию не попали, он рассказал в предисловии.

Хотя дело было явно исчерпано "не до дна", его десятилетиями почти не трогали.

Теперь передо мною лежала папка, внутри которой было не три, а более чем сотня страниц. Типичное дело III отделения — с доносом, арестом, допросом, приговором.

Донос был первой страницей. Карандашная пометка удостоверяла: "Получен в III отделении 13 августа 1860 года". Небольшой листок, почерк красивый, но по-другому красивый, нежели у профессионалов III отделения. Этот сочли бы чересчур замысловатым, своенравным, почти дерзким.

Сначала доносчик ругается: обличает "звонарей "Колокола", каких-то "социалистов и коммунистов". Потом просит его сиятельство князя Василия Андреевича (то есть шефа жандармов В. А. Долгорукова) "раздавить одну из пресмыкающихся гадин".

"Это некто Перцов, служащий в министерстве внутренних дел — их целая стая родных братьев, — это самый ожесточенный корреспондент Герцена (воспевший и вознесший министра Ланского в конце 1858 года). Будучи, как говорят, даровитым чиновником, он лукав и скрытен…"

В конце доноса сообщено, что у Московской заставы — пробочная фабрика брата Перцова и что "недурно бы заглянуть туда невзначай, там фабрикуются все материалы для "Колокола". Ну и, конечно, никакой подписи: анонимка.

На полях доноса неразборчивым почерком «шефа» (чем выше чин, тем почерк хуже!) спрошено о Перцовых. Красивые и разборчивые строчки тут же удовлетворяют любознательность начальника: Перцовых много (позже выяснилось, что их тринадцать братьев и сестер). Многие Перцовы живут в Казанской губернии (у них дом в Казани и родовое имение в пятидесяти верстах от города). Пробочной фабрикой у Нарвских (а не у Московских) ворот владеет отставной чиновник Эраст Петрович Перцов.