Везет как... некроманту! (СИ)

- Я же знаю, что ты хорошо танцуешь. Так есть ли смысл сопротивляться? – насмешливо наклонился к Драгожар Натан.

- Тебя послушать, так мне еще тогда надо было перестать сопротивляться! – вырвалось у нее, после чего девушка досадливо прикусила язык, зная, что он ответит на данный выпад.

Ее схватили за руку и повели куда-то вглубь коридоров, туда, где никого не было. Они остановились в галерее, напротив небольшого окна, и только тогда он позволил ей вырвать ладонь из стальной хватки.

Высокий мужчина встал за спиной своей леди, и большие ладони легли на хрупкие плечи. Она вздрогнула всем телом и попыталась отстраниться, но такое кощунство в его планы не входило.

- А ты и перестала. На одну ночь. – Хриплый, рычащий баритон заставил ее сжаться, дабы скрыть мурашки, но запах выдавал с головой: она все помнила, и эти воспоминания до сих пор волновали ее, если не сказать больше.

- Перестань, Натан, - тихо и почти просяще сказала она, слегка повернув голову. Волосы, до этого закрывающие небольшой участок открытой спины, качнулись в сторону, обнажая белые и чуть розоватые шрамы. – Просто перестань.

- Почему ты не хочешь вспоминать? – уже слегка раздраженно спросил оборотень. – Могу поспорить на собственную должность, что это одни из самых приятных твоих воспоминаний.

Она была слишком вспыльчивой, слишком эмоциональной, а Каратель привык всегда добиваться намеченной цели. Потому и спровоцировать ее было делом секунды.

Драгожар резко развернулась, и темно-фиолетовые глаза зло и насмешливо сверкнули.

- Тогда с данной минуты ты официально безработный! – с вызовом бросила ему в лицо девушка, чуть подаваясь вперед. – Ибо ты ошибся, и спор проигран.

- Я так не думаю, - ухмыльнулся он, а в следующую секунду она уже задохнулась от жадного, жалящего, голодного поцелуя и силы, с которой вервольф прижимал ее к себе и стене.

Рыжая не сопротивлялась, но и активного участия в этом действе не принимала. Просто висела в его руках куклой.

Мужчина оторвался от припухших губ с явным трудом и бешено посмотрел на опустившую голову девушку.

- Я помню все, - тихо зашипел он, склоняясь к маленькому ушку. – Каждый взгляд, вздох и стон. Каждое твое движение. И если тогда я позволил тебе уйти, то сейчас – нет. Потому что я вижу, что ты тоже ничего не забыла.

- Я ненавижу тебя, - глухо и в пол бросила ведьма. А потом все же подняла на него глаза. – Я ненавижу тебя за то, что ты воспользовался моим состоянием, моим положением, ты сделал все, чтобы подчинить, приручить и намертво привязать к себе! Ты помог сироте без дома, денег и сил бороться только для того, чтобы потом оставить ее себе! Ты остановил Контроль, предложив им взамен нечто большее, чем то, что они могли выяснить в лабораторных условиях, верно?! Но даже это все не то! Ведь я действительно подчинилась, привязалась, думала, что нашла спасение, а ты?.. Ты ушел еще до того, как я проснулась, и ты сделал все только для того, чтобы укрепить свое положение в Контроле, ведь ты был почти единственным, кто смог успокоить меня тогда! Вот, за что я ненавижу тебя, Натан Хемминг. Вот, за что никогда тебя не прощу. И мне плевать, что ты там помнишь и чувствуешь. Потому что ты чувствовать не умеешь.

Отхлестав его словами, как пощечинами, она просто отвернулась. Ни слез, ни истерик, ничего. Велена Драгожар всегда была такой, именно такой он ее увидел в клетке рядом с лабораториями.

Спокойно и без каких-либо эмоций она сидела на кушетке, завернутая в одеяло. Огромный и, возможно, самый опасный оборотень Полуночи увидел кусок гипса, который виднелся испод теплой ткани. Ей недавно сломали ногу, проверяя реакцию организма на новые препараты, ускоряющие регенерацию.

Бесцветные глаза уже девушки, не ребенка, смотрели как бы сквозь него. Впрочем, глаза – то единственное, что осталось на худом, измазанном в крови личике. Он не понимал ее: ему как зверю было невыносимо даже видеть прутья клетки, а она так отрешенно к этому относилась. И, наверное, именно поэтому Хемминг начал наводить о ней справки, использовать свое положение, чтобы ей улучшали условия жизни.

И да, это он подбросил Контролю идею о том, что в естественных условиях могучий дар наследницы великих некромантов разовьется быстрее, полнее. Его предложение обдумывали долго, ведь это означало разглашение их тайны, но в то же время желание получить хоть какие-то результаты, кроме отрицательных, подстегивало сумасшедших ученых.

Ее выпустили, и он был рядом. Стоял за углом, наблюдая, как почти прозрачная девушка недоверчиво смотрит на тряпки, брошенные у входа, как выбирает, что поприличнее, и с каким трудом ей дается первый шаг за порог клетки. Но она сделала его, а потом упала в обморок. Да, это он доставил ее до Виктора Петровича, оставил, как подкидыша, у дверей.

Но когда узнал о смелом, даже дерзком намерение устроить суд с Контролем, не мог не восхититься. И остаться в стороне не мог.

- Это все – неправда, - уверенно отрезал он, вновь подходя почти вплотную и борясь с иррациональным желанием оправдаться.