Вежливые Люди (СИ)

Джон Раймон Дагвард был танцором в ирландском ансамбле «имени песни и пляски». Звёзд с неба он там не хватал, но при этом искренне считал себя «непризнанным гением», обойдённым завистниками и интриганами.И, как все амбициозные бездарности, — тиранил ближних и домашних, вымещая на них свою обиду на жизнь и других, более удачливых. Мать права голоса в семье не имела. После травмы мистер Дагвард-старший долго мыкался без работы, его семью поддерживал, как мог, брат Джона Герберт, унаследовавший семейный бизнес. Герберт был полной противоположностью брату — он не воображал себя невесть кем, а просто прилежно изучал в университете экономику, чтобы потом возглавить семейное дело. Джон Раймон предпочёл, как тот блудный сын, отделиться от семьи, взяв свою долю деньгами. Ему как раз пришла в голову очередная бредовая идея. В одном из архивов он наткнулся на запись ирландского танцевального шоу, поставленного на рубеже XX-XXI веков и имевшего грандиозный успех. Джон Раймон задумал возродить его. И чтобы вся вселенная ахнула. Или галактика, по крайней мере. Он вложил в затею почти все свои деньги и всё окончилось грандиозным пшиком. Организаторских способностей у Джона Раймона не было никаких. Виноваты, разумеется, оказались, неведомые «интриганы и завистники». И брат Герберт, совершенно искренне и бескорыстно предлагавший ему свою помощь. Незадачливый импресарио ещё какое-то время колесил со своим шоу по Земле и планетам Земного Содружества, пытаясь отбить деньги, но у него ничего не вышло.

Наконец, благодаря тому же Герберту, Джон Раймон нашёл место преподавателя танца в небольшой частной школе на Марсе. Семья оставила Чикаго и Землю и переселилась на Марс.

Новое место работы и жилья Джону Раймону не нравилось. Но лучше он вряд ли бы нашёл. Педагогом он тоже был никаким. С учениками не ладил и, в конце концов, ему указали на дверь. Герберт только руками развёл и выдал незадачливому братцу очередную безвозмездную ссуду.

Так продолжалось до тех пор, пока сыновьям — Даниэлю и Ричарду — не исполнилось по семнадцать лет. Вот тогда парни взбунтовались и отправились на Брисксел — одну из планет Земного Содружества — поступать в Военно-Космическую Академию. Почему не на Землю — не понятно. Хотя нет, как раз понятно — с их табелями об успеваемости о поступлении в какое-то мало-мальски престижное учебное заведение, что военное, что гражданское, нечего было и думать. И третьеразрядная «бурса», носившая, тем не менее, гордое название «Академии», куда брали всех подряд, как раз подходила. Отец, узнав об этом, перебил в доме всю посуду, но что толку брехать в пустой след и бить по хвостам? Сыновья сорвались из дома в его отсутствие и, естественно, его не спросив. Он-то прочил отпрыскам совсем иное будущее и карьеру. Пять лет в Академии пролетели весело. Братцы и сами не скучали, и остальным не давали. Успеваемостью, правда, не блистали, однако по части всяческих авантюр и поиска приключений на свои задницы и иные части тела, были, что называется, «впереди планеты всей». Как их не отчислили — это уже другой вопрос. К тому моменту, когда братья получили дипломы, отец уже примирился с выбором сыновей. И с тем, что сыновья закончили Академию не в числе первых, тоже. Однако — «лучше иметь синий диплом и красную морду, чем красный диплом и синюю морду» — эта истина была ещё в ХХ веке известна многим.

По возвращении сыновей в родные пенаты папа поставил им только одно условие — в космос отправится лишь один из братьев. Второй должен остаться дома с родителями. Спорить было бесполезно, и братья кинули жребий. Рек втайне надеялся, что возможность отправиться в космос представится ему, но тут его ждало жестокое разочарование! Вожделенную фишку вытянул Датч. Обиду и разочарование Рек даже не пытался скрыть. Родители, однако же, стали на сторону Датча. Аргумент при этом был использован просто убийственный: «А ты ещё маленький!».

А тому, как по заказу — сразу же дали место на одном из грузовых звездолётов ТГ-класса (тяжёлых грузовых). Окрылённый Датч отправился в свой первый настоящий полёт, а Рек молча проводил его завистливым взглядом. В космопорт он не поехал.

Датч улетел, а Рек, чтобы заняться чем-нибудь, устроился испытателем на полигон, где испытывали новые образцы техники. Именно так он определял свою работу. На самом деле был он там всего лишь техником, а точнее — подсобным рабочим на должности «подай-принеси». И затаил на весь мир и на брата глубокую обиду на то, что его «не оценили».

Марс был одной из первых земных колоний, но к началу описываемых событий уже давно превратился в огромную человеко-помойку, если можно так выразиться. Сюда стекался самый сброд и отребье, разбавленное аферистами и просто неудачниками всех мастей и рангов, не нашедших себя в других мирах.

Разреженная атмосфера для дыхания не годилась, и города строили под куполами. Конечно, между собой города сообщались, по проложенным под поверхностью планеты тоннелям ходили поезда — как в метро. Вот в один из таких городов и переселились с Земли Дагварды.

* * *