Везучая Натали

Она уже была не здесь, где-то далеко, голос звучал все глуше. И вдруг Ролан ощутил, что ему в мозг словно воткнули лезвие ножа. Он чувствовал нечто подобное и в прошлый раз, когда Ната заглянула в его сознание, но сейчас ощущения были намного острее. Похоже, она действительно набирает силу. Хорошо, что у Роланда остались навыки и рефлексы симба: он не стал сопротивляться вторжению чужого разума, позволяя ему слиться со своим, а в памяти помимо воли возникла та самая считалочка.

Раз, два, королева жива…

Он стоял на земле, не на сером бетонном покрытии, которым была затянута поверхность Примариуса — на почве, покрытой травой. Ройл подумал было, что это Малый Центральный парк, но нет: небо было слишком высоко, а взгляд скользил до самого горизонта, до гряды небольших холмов, подпирающих горизонт, и видел лишь бескрайний простор. Ни зданий, ни воздушный трасс, лишь тишина, ветер и бесконечность неба над головой.

— Где я?

— Смотри, — голос Натали словно шептал ему на ухо.

Роланд пошел вперед, понимая прекрасно, что это лишь видится ему, что это нереально, но все же ощущал все и видел до мельчайших деталей. Копнул носком ботинка землю, она была сухая, искрошилась в пыль от его усилия. Давно не было дождя…

Что это за планета? Было в ней что-то неправильное, чуждое. Ройл присел на корточки рассматривая почву: трава белесая и тонкая, похожая на седые волосы. Поднял голову вверх: казалось, что тонкая пелена затянула небо, но, когда присмотрелся, понял, что это его естественный цвет — синева лишь едва проявлялась на нем, словно ее тщательно разбавляли, пока не оставили лишь слабый бледный оттенок.

— Чьими глазами я смотрю? — спросил он, понимая, что Ната лишь передает ему то, что у видела в сознании кого-то.

— Смотри, — вновь ответила она и ничего больше.

Роланд пошел вперед. Он бывал не на многих планетах, но эту не мог узнать. Хотя, признаться, было что-то в ее облике неуловимо знакомое.

Он дошел до обрыва и посмотрел вниз, на кипящую, пенную воду. Из нее поднимались, цепляясь за каменистый берег, тонкие алые ростки, похожие на нити, обвивали валуны прозрачной сеткой, кое-где распускались бахромой розовых соцветий. Роланд никогда не видел раньше ничего подобного. Он прикоснулся пальцем к бутону, и тот вздрогнул, сворачиваясь в тугой комок.

Вода бурлила, но вовсе не от того, что встречала на своем пути пороги. От поверхности поднимался пар, и Роланд ощутил тепло, когда поднес ладонь: вода действительно кипела.

Он совсем не понимал, зачем Ната показывает ему эту планету и как она может быть связана со всей этой историей. Но вопросов больше не задавал — ждал.

Время вдруг сделало скачок, стремительно сгустились сумерки — наступила ночь. Погода ясная и видны звезды, значит Роланд легко определит, где он находится сейчас, курс астронавигации всегда был одним из его любимых. Но чем дольше он смотрел, тем сильнее недоумевал: небо было знакомым. Это небо он изучил так хорошо, что мог, закрыв глаза, назвать все созвездия. И не удивительно, ведь он видел это небо каждую ночь. Правда, когда находился в Альтитуде, ведь на нижних уровнях едкая городская дымка затягивала звезды.

Небо Примариуса. Как такое возможно?

Он поднялся на холм, осматриваясь, пытаясь понять. И вдруг дни с молниеносной быстротой начали сменять друг друга. Дни и ночи мелькали с огромной скоростью, словно кто-то неведомый щелкал, балуясь, огромным выключателем, погружая мир в темноту, и вновь зажигая солнце.

Роланд зажмурился, наблюдая мелькание теней из-под закрытых век. Но вот опять все застыло, заполненное ясным дневным светом.

— Смотри, — услышал он шепот Натали.

Небо прочертила серебристая тень, за ней еще одна, и еще. Корабли Конфедерации. Когда один из них пролетел над самой головой, Ройл узнал его — старейшая модель из самых первых. Он видел прототип в музее Академии. Судя по виду, этот относится к тем далеким временам, когда человечество начало активно колонизировать планеты.

Несколько столетий прошло с этого дня и как может хоть кто-то помнить то, чем все начиналось.

Роланд только сейчас начал припоминать, но очень смутно, школьный курс истории. Первоначально планета была признана непригодной для жизни. И прошло еще пара десятилетий после ее открытия до того момента, когда в Совете решили не упускать возможности. Да, в таком виде планета не годится для людей. Серная почва, избыток углекислого газа в атмосфере. Но уже тогда стали проводить первые удачные опыты терраформирования планет. Все же планета пусть отдаленно, но подходила выходцам с земли. Даже такие планеты встречались на пути колонизаторов не так часто, во всяком случае куда реже раскаленных шаров или газовых гигантов. Было принято решение планету изменить.