Вглядись в его лицо

Те с криками и свистом уносились вниз на деревянных санях и надувных ледянках. Вот на кочке столкнулись две надувные ледянки, сидящие там мальчишки вывалились в снег и, хохоча, покатили вниз по склону. Да это просто опасно!

Элен вздохнула.

— Солнышко, эта гора для нас великовата.

— Нет, мама, мы справимся! — Уилл извивался, пытаясь вырвать руку.

— Не уверена.

Элен остановилась, и идущий сзади парень со сноубордом нечаянно толкнул ее; он торопливо извинился, оттолкнулся и полетел вниз с горы. Элен беспомощно озиралась по сторонам, ища более пологий склон для детей помладше, но не увидела поблизости ничего подходящего. Какая она дура! И зачем только притащила Уилла сюда? Как хорошо, спокойно и безопасно в Шортридж-парке! Нет, ей непременно понадобилось тащить сынишку на Эверест.

— Я хочу идти сам!

— Ладно, только держи меня за руку. Давай-ка отойдем подальше, с дороги.

Элен поставила Уилла на землю, и они побрели по склону. Более пологого спуска они так и не нашли, но, отойдя подальше от дороги, увидели место, где народу было поменьше. Элен ежилась на ледяном ветру; ноги в тонких сапожках начали замерзать. Она посмотрела вперед, туда, где росли сосны и можжевельники, и увидела еще один спуск, который показался ей более пологим. Наверху было всего несколько подростков.

— Погоди-ка. Мне кажется, вон там нам будет лучше.

— А почему не здесь?

— Потому что там лучше. Держись за руку!

Но Уилл, не слушая, побежал вперед, по насту.

— Нет, Уилл! — закричала Элен, бросаясь за ним и хватая его за капюшон. — Не надо! Здесь опасно!

— Мама, да я справлюсь. Ты ведь сама сказала! Я справлюсь!

— Давай пройдем еще немножко. Пожалуйста, имей терпение.

— Я имею терпение! — завопил Уилл во все горло, и стоящие рядом подростки расхохотались. Обиженный Уилл вскинул голову, и у Элен, как всегда, сжалось сердце.

— Иди сюда, солнышко!

Она взяла Уилла за руку, и они с трудом зашагали по насту, волоча за собой ледянку. Наконец, они добрались до другого спуска и посмотрели вниз. Элен наскоро соображала: пожалуй, спуск более пологий, но все равно не подходит для малышей, то ли дело невысокие горки в Шортридж-парке!

— Мама, поехали!

— Ладно, только скатимся вместе.

— Нет! Я хочу съехать один!

— Здесь одному нельзя.

— Почему?

— Будет лучше, если я поеду с тобой. — Элен поставила ледянку на землю и села на нее по-турецки, подоткнув под себя полы пуховика.

Здесь, на вершине горы, дул сильный ветер. Элен надела солнечные очки. Уилл тоже забрался в ледянку и устроился у нее на коленях. Она обняла его руками, словно ремнем безопасности, и перевела дух.

— Ну, вперед!

— Вперед, мама, вперед! Как он! — Уилл восхищенно посмотрел на подростка в красной шапке, который несся вниз по склону на сноуборде.

— Держись за меня как можно крепче. Подожми ноги! — Элен стиснула зубы и оттолкнулась ногой. Ледянка заскользила по склону. — На старт, внимание, марш!

— Ура-а-а-а! — закричал Уилл, и Элен тоже закричала, сжимая сынишку как можно крепче.

Ледянка завертелась и понеслась вниз. Теперь Элен ничего не могла поделать, только кричать и крепко обнимать Уилла. Мир вокруг завертелся в сплошном снежном вихре: небо, деревья, люди. Ледянка неудержимо неслась вниз. Сердце у Элен ушло в пятки. Она крепко прижимала к себе вопящего от радости Уилла и молилась: скорее бы все это кончилось!

Внизу, на относительно пологом участке, ледянка замедлила ход. Но дальше они налетели на небольшой земляной вал — своего рода природный трамплин, — подскочили в воздух и с удвоенной скоростью покатили к подножию холма. Когда их подбросило, Уилл вылетел из ледянки и покатился по снегу на спине.

— Нет! — закричала Элен. Когда проклятая ледянка, наконец, затормозила, она тут же выскочила и, спотыкаясь, бросилась за сынишкой. — Уилл! — кричала она на бегу.

Добравшись до него, она упала рядом с ним в снег и торопливо ощупала: все ли в порядке. Уилл так хохотал, что никак не мог отдышаться. Он барахтался в снегу, улыбаясь во весь рот.

— Молодец, чувачок! — похвалил его сноубордер, остановившийся рядом. Он отряхивал перчатки, хлопая их друг о друга.

— Мама, давай еще разок! — завопил Уилл.

При мысли о том, что придется еще раз спускаться с этого крутого склона, Элен едва не стало дурно. Сноубордер смерил ее презрительным взглядом.

— Вы бы, мамаша, не психовали так, — посоветовал он. — Попейте, что ли, успокоительное… Я серьезно!

37

Элен устало брела вверх по склону, неся на руках Уилла. Поняв, что больше они кататься не будут, мальчик раскапризничался не на шутку. Он орал, вырывался, лягался. Элен заметила, что подростки, толпящиеся на горе, потешаются над ними. Одна девочка закрыла уши руками в варежках, другая смерила их раздраженным взглядом. Элен давно уже перестала злиться на Уилла за такие сцены на людях. Ни на кого не обращая внимания, она несла орущего Уилла гордо, словно медаль. Раз малыш капризничает, значит, его маме хватило выдержки сказать «Нет» когда нужно.

— Я хочу… еще… кататься! — рыдал Уилл, размазывая по щекам слезы и сопли. — Еще!

— Уилл, детка, успокойся.