ВИА «Орден Единорога»

— Однако странно… — произнесла Анна Павловна. — Я составляла гороскоп места, в которое попал ваш друг. Так вот — там есть дырки! Причем, мне ясно было сказано, что дырки эти возникли не без деятельного участия ваших мятежного духа и юного оруженосца. Представляете! — воскликнула приятная дама с воодушевлением. — Эти прорывы в окружающий мир появились первоначально на ментальном уровне, а затем уже, причем, довольно вскоре, на физическом! Как мне нравится этот мир! Здесь скорость превращения мысли в нечто физическое в несколько раз больше, чем в нашем. Да, именно, я имею в виду, что и у нас это происходит, просто между изначальным посылом и его последствием проходит немного больше времени. Ладно, об этом мы поговорим после вашего возвращения.

Санди с облегчением соскочил с места. Нет, разговор казался ему весьма интересным, но опыт напоминал, как много значат порой даже минуты промедления.

— Итак, мы знаем, где Рэн и гитара. У нас есть прикрытие. План действий, я думаю, подойдет обычный: проникаем, находим, ориентируемся по обстановке. Мисс Беата, молитесь за нас усерднее, ничто не помогает так в деле, как хорошая молитва в тылу. Если светлейший единорог присоединится к вам, удачи нам не избежать!

— Санди! — Битька подскочила на месте. — Я не ослышалась? Ты хочешь, чтобы я осталась?! Пустые надежды! Когда ты считал меня парнем, у тебя язык бы не повернулся сказать такое.

Санди остановился на пороге и с сожалением покачал головой: «Если бы ты только видела себя со стороны, Бэт!»— хотелось сказать ему. Стараниями практикующего астролога и бывшего педагога, со времен Великих перемен в жизни избравшего своим жизненным кредо принцип «Гармония во всем»изрядно уже обросшее дитя улиц превратилось в тоненькую темноволосую девочку с большими чуть раскосыми глазами, розовеющими скулами и нежным ртом. Постоянно покрытые цыпками, обветренные красно-фиолетовые руки-лапки с поломанными ноготками посредством косметики «Мари-Эн Фаберже»превратились в объекты, которые не стыдно подсовывать под нос мужчинам для целования. Если того Генерала песчаных карьеров Санди и рискнул бы взять с собой, то теперешнюю юную леди — нет, ни за что.

Анна Павловна рассматривала получившийся астрологический прогноз и расстраивалась: на лицо явно была ситуация, сталкиваться с которой Анне Павловне время от времени приходилось, но как же она такие ситуации не любила! Прогноз совершенно четко и ясно указывал на необходимость присутствия в деле обоих стрельцов сразу, то есть и Санди и девочки с именем Беатриче, но педагог, по-прежнему живущий где-то внутри Анны Павловны, а также мать двоих повзрослевших детей были категорически против рискованного участия в опасном деле пятнадцатилетнего подростка, тем паче, девочки. И педагог и мать стеной встали на сторону упрямо сопротивляющегося напору девочки рыцаря, астролог же монотонно бубнил о звездах, предначертаниях и, в конце концов, о еще одном подростке. Короче, такого выбора и врагу не пожелаешь. Анна Павловна вспомнила, что как-то она бывала еще и на курсах психологов и, не отходя от кассы, провела для себя экстренный курс самотерапии.

В ходе лечения дама напомнила себе, как много открытий чудных дала ей новая ипостась астролога, объяснила, что владение полной правдивой информацией — половина дела, и намекнула, что нам не дано предугадать и тэ пэ и тэ дэ. В общем, она информацией поделилась. И не смотря на не до конца сломленное сопротивление рыцаря, к горам они отправились вместе.

ГЛАВА. 48.

О сегодняшнем дне он мечтал и его он боялся. Боялся, что когда он натянет струны, не выдержит и лопнет корпус. Боялся, что, корпус не лопнет, но звучать гитара не будет. В конце концов, боялся, что с инструментом все получится, но откроется дверь, и враг опять вырвет «кунгуру»у него из рук, разобьет ее, и все пойдет прахом. Всю ночь перед этим он молился, и заснул опять в слезах. Вот уж дошел: раньше он считал, что если обстоятельства довели его до слез, то это уже все, финиш, хуже быть не может, с ним такого и не случалось, можно сказать; теперь он радовался слезам, они показывали, что он еще не совсем мертвец, они немного размывали черноту в его голове и в серой влажной дымке на мгновение являлись ему облегчение и надежда.

И вот струны натянуты, и Рэн, дрожащей от волнения рукой, нежно, как к волосам спящего ребенка прикасается к ним. Бывает гитара семиструнная, бывает шести, а у Рэна теперь — пятиструнка.

На площади внизу необычно много народа. Правда, откровенно даже дети не пялятся вверх, все тут как бы случайно, мимо проходя, встретили знакомых, развязался шнурок, потеряли монетку на мостовой.