Via. Путь

От услышанного Максиму стало не по себе. О чём вообще сейчас шла речь? Жутью повеяло от того, как старушка, гладя по голове своего внука (внук ли это?), подсовывала ему под нос белые квадраты. Мальчик с опущенными вниз глазами, брал предложенное угощение тощими руками и обреченно складывал себе в рот. И вроде, может это лишь показалось Максу, ребёнок моментально стал слегка полнее.

Отмахиваясь от наваждения, наш герой поднялся и заспешил обратно в своё купе (место номер семнадцать), соседний вагон. Там его всё также без особого энтузиазма встретила женщина. Лицо и впрямь очень знакомое! Обнаружить кого-то знакомого в таком месте дело очень хитрое. Но Макс недоумевал, откуда знает эту особу. Поэтому и пялился неприкрыто.

Одета особа была нарядно и стильно, как кремлёвская ёлка. Куда уж майка-алкоголичка и шлёпки, как у некоторых здесь. Платье странного покроя, необычные чулки, на голове завивка, да и вообще было ощущение, что эта дама оставляла в прошлой жизни очень и очень многое. Сумочка, например, стоила больше чем обе почки Максима вместе проданные. Гадать, кто она, было бесполезно – либо Макс вспоминал человека сразу, либо не вспоминал уже никогда. Поэтому проще было идти напролом.

– Приветствую! Меня зовут Максим, – поздоровался уже более приветливо.

– Доброй ночи. Карина, – чинно кивнула женщина.

Да кто же ты такая?!

– Нескромный вопрос, но мне кажется…

– Что Вы меня где-то видели? Да, вполне возможно.

– Ох, слава богу! Я уж думал, умом тронулся. Лицо вроде знакомо, но откуда…

– Всё потому, что в последние годы я очень мало где снималась, – женщина расправила плечи.

– О, чёрт! – Максим щёлкнул пальцем, – «Скорость света»?!

– Всё верно, – с лёгкой улыбкой и прикрытыми глазами кивнула Карина, но всё также с интересом рассматривала пейзажи за окном.

– И не только… Куча же сериалов была с Вами в главной роли… «Солнце Сибири», «Зимовье ласточки», «Там, где сердце»… Чёрт, да и полнометражный фильм был один, гран-при в Каннах взял… «Кафе «Одиночество»»?!

– Вы даже последнее смотрели? Польщена, – Карина впервые действительно обратила всё своё внимание на Макса. Но это было лишь на какую-то долю секунды.

– Ну так и что Вас сподвигло…?

– Вот честно, откровенничать я не собиралась, но… Надо кому-то выговориться. Тем более Вы сами напросились, так что пару слов скажу. Когда у тебя набирается достаточная толпа фанатов, даже орава, несколько ведущих ролей в самых популярных сериалах, от тебя уже не требуется актёрский талант. От тебя требуется показуха и… мясо, – от последнего слова актриса скривилась в отвращении. – Фанатам нужна обнаженка, продюсерам тоже. В сценариях начало появляться намного больше откровенных сцен. Знали бы Вы, сколько всего из-за меня пришлось не снимать из начального сценария «Кафе «Одиночество»». Мои гонорары сократились в разы с тех пор, как я совсем отказалось от излишнего эротизма. Фанаты перегорели, как печь, в которую перестали подбрасывать свежие дрова. Муж ушёл к другой, агент отвернулся, а всё только из-за того, что я отказалась светить сиськами на всех экранах страны. Мерзко, знаете ли, – Карина вся раскраснелась, что совсем не вязалось с её сдержанным образом. – Здравствуйте, – уже совершенно спокойно и отстранённо. Глаза вмиг с Максима переместились к окну.

В открытых дверях купе стоял очень полный дядька за сорок и слушал. Неизвестно, как давно. В одной руке он держал походный саквояж, а подмышкой нёс фикус в горшочке.

– Здравствуйте, меня зовут Валентин.

За окнами на зелёных полях, окрашенных сиянием восходящего солнца, проплыли несколько, штук десять, ровных квадратных водоемов. Это было странно. Почему они квадратные и для чего нужны…

Четыре: Superbia (гордыня)

Габариты Валентина мешали зайти ему тихо и спокойно. Он разворачивался, задевая Максима и Карину то саквояжем, то своим не в меру крупным задом. Всё это он проделывал, копошась, потея и постоянно извиняясь. Ходячая нелепость. Фикус толстяк поставил на столик между кроватями, никого об этом не спросив, и любовно стал на него таращиться.

– Это Марта, – пояснил Валентин, – самое дорогое из того, что осталось. В мой саквояж она влезала, но в нём бы она задохнулась. Так что никто не был против неё…

– А здесь кто-нибудь бывает против чего-нибудь? – поинтересовался Макс. – Мне кажется, слухи с правилами уже настолько распространились, что никто и не думает их нарушать. Я к тому, что, может, и нет этих правил, о которых все говорят? Кто-нибудь старался их нарушить?

– Я об этом не слышал, – голосок Валентина был тонкий, как жужжание комара. И, не стану таить, такой же противненький. Карина от комментариев воздержалась.

– Пойду перекурю, – сказал Максим больше для себя. Пока он прогуливался по вагону, увидел отметку о тамбуре для курильщиков.