Вячеслав Тихонов

Не сомневайтесь, дорогой читатель, мне хорошо ведома русская поговорка: «Коня куют, а жаба свои лапы подставляет». Тем не менее я все равно расскажу вам о том, что была у меня в техникумовские времена любимая девушка Таисия. Строго говоря, первой считать ее не могу, поскольку еще в детском садике влюбился в девушку Валю. Прибегал утром, брал ее за ручку и водил «от забора до обеда». Целовал в щечку, а она при этом закрывала глаза, как взрослая, надеясь, по всей видимости, что рано или поздно я поцелую ее в губы. Не поцеловал.

С Таисией все случилось гораздо серьезнее, поэтому никаких фривольностей при описании тех наших славных отношений я себе не позволю. Девушка была старше меня на курс и на два года. После окончания техникума она уехала работать на станцию Кодыма Одесской железной дороги.

Нас еще в техникуме все полагали мужем и женой. Поэтому мне по выпуску руководство тоже предложило южное направление. Однако я написал заявление в Государственную распределительную комиссию с просьбой послать на работу туда, куда нужно партии и правительству, и был отправлен на станцию Мехнат Среднеазиатской железной дороги.

Помимо всего прочего мой хитрый план предусматривал еще и как бы финальную проверку наших с Таисией отношений перед тем, как я ей предложу руку и сердце. Грубо говоря, мне хотелось знать, выдержит ли наша любовь временное, хоть и долгое, расставание или нет?

Не выдержала. Несмотря на весьма обнадеживающую переписку, Таисия параллельно вела усиленную, филигранную работу по женитьбе на себе одноклассника Анатолия. В конце концов она вышла за него замуж. Парень во всех отношениях оказался лучше меня. Этот факт даже не нуждается в особых доказательствах. Крупный бизнесмен обеспечил своей половине такую безбедную жизнь, которой я никогда не дал бы ей. И любил Толя ее сильно, если, несмотря ни на что, с радостью женился на ней.

Только вот вся закавыка заключалась в том, что Таисия всегда продолжала любить меня. А я — ее. Мы убедились в этом спустя четверть века, когда у обоих были уже взрослые дети и ничего изменить было невозможно в принципе. Она сохранила множество моих любовных писем, читала их, и мы с ней плакали по своей молодости, по нашей окаянной любви, по несбывшимся надеждам и оттого, что жизнь, оказывается, может быть такой жестокой.

У Вячеслава Васильевича Тихонова тоже была особая, ни с чем не сравнимая юношеская любовь, случившаяся в возрасте Ромео и Джульетты, которую он пронес через всю жизнь. Когда я узнал об этом, что называется, в подробностях, герой моего повествования стал мне еще ближе, дороже. У меня возникло какое-то сердечное и задушевное отношение к нему не как к выдающемуся актеру своей эпохи, а как к простому, самому обыкновенному человеку, который, оказывается, точно так же страдал из-за неразделенной любви.

Наверное, в каждой школе-десятилетке обязательно есть девушка-красавица, в которую влюблены поголовно все парни. Юля была именно такой красавицей. Веселая, статная, да и умница, каких поискать. Школу окончила с золотой медалью. Нравилась многим, но сама вздыхала только по Славе Тихонову.

Его двоюродная сестра Ольга Соколова вспоминала:

«Мы с Юлей дружили крепко. Она доверяла мне свои сердечные тайны. Любила Славу очень сильно! Дружить они начали с девятого класса. Юля приглянулась и Славиным родителям. Они прочили ее в невесты сыну. Но из-за Славиной ревности у них с Юлей часто возникали размолвки.

Этими паузами в их отношениях расчетливо пользовался одноклассник Юли — Володя. В конце концов он и стал ее мужем. После очередной размолвки мой брат уехал на съемки «Молодой гвардии», и никаких сведений о нем к нам не приходило.

Юля очень тяжело переносила разлуку, приходила ко мне, плакала и сетовала:

«Вот Слава мне ничего не пишет, наверное, чем-то я его обидела — не знаю чем. А Володька настаивает на женитьбе. Как ты мне присоветуешь поступить?»

А что я могла ей присоветовать, если сама ничего не знала?

Уже много позже выяснилось, что как раз в то время Нонна Мордюкова и перехватила Славу. На съемках она крепко взялась за него. Поговаривали, что и сам Герасимов положил глаз на Нонну, но воспротивилась ее мать. А Тихонов ей пришелся по нраву.

Потом к нам кружным путем дошли сведения о том, что Мордюкова забеременела. Помню, Юля пришла ко мне вся заплаканная, чернее тучи.

«Вот, — сказала она, — передай мою прощальную записку Славе. Я выхожу замуж, хотя люблю только его, а он, видать, меня не любит!»

Из воспоминаний одноклассницы Юлии — Таисии Епишкиной:

«Родители Юли занимали домик на территории Карповской фабрики в Посаде. Когда шла война, фабрика охранялась, у ворот стоял часовой. Мы вместе со Славой лазали в гости к Юле через забор. Знаю, что любила Юля сильно Славку, но, когда он сошелся с Нонной, у них все на том и кончилось.