Виашерон 9. Перо Демиурга, Том II

Судорожно развернулась, выбрасывая в мою сторону сгусток тьмы. Он безвредно расплескался о подставленный барьер. Сейчас мне даже не приходится концентрироваться. Магия отвечает на одно лишь желание.

— В нём жили самые обычные орки. Но оно нравилось мне тем, что именно там я впервые поцеловал свою жену.

Целый ворох щупалец из дымчатого мрака ударил в меня с нескольких сторон.

Бесполезно.

— Тебе не интересно? — я склонил голову набок и прочёл панику в глазу эльфийки. — Хорошо. Возможна иная тема придётся тебе по душе. Я вижу, ты любишь причинять мучительную боль, — кивок в сторону бедняги, вскрытого живьём.

Её глаз дёрнулся влево и тут же вернулся ко мне.

— Тогда у нас есть кое-что общее. Я тоже.

Акелис свистнул, молниеносно отсекая ухо чернокнижницы. Она моргнула и запоздало отреагировала истошным криком.

До этого момента я контролировал собственные эмоции, но сейчас дал им волю.

Второе лезвие мелькнуло между нами, отрезая парный хрящ. На пути третьего взмаха встал защитный барьер, но скорпионья цепь его даже не заметила. Несколько пальцев шмякнулось на пол в потоках крови.

Из моего рта рвался крик, наполненный яростью.

Свист стали становился всё быстрее и быстрее.

Вокруг меня порхали обе стороны Акелиса, плетя замысловатый узор. И каждый его завиток оканчивался болезненным воплем для Нарцелии. Лезвие цепи хлестало, оставляя кровавые полосы.

Крик, заряженный яростью и горечью.

Его больше нет! Из-за меня!

Движения смазывались, а стена позади чернокнижницы покрылась густой тёмной кровью. Начав с малого, я остановился с трудом.

Хватит.

И всё же почти физически ощутил, как ненависть выходит из меня, позволяя снова мыслить здраво.

Частая сетка порезов покрывала каждый сантиметр её кожи. Нарцелиа лежала на полу, хрипя и пытаясь протолкнуть воздух в лёгкие.

Я чувствовал кожей чужие взгляды. Ошеломлённые, напряжённые и даже испуганные. Возможно, они правы. Мой метод терапии подходит не всем, но сейчас я снова могу жить дальше.

— Акива! — хрипло выдохнул я. — Кхаракс!

Наг, закончивший рубить демонов, подполз к эльфийке. Двуручный меч в его руках вибрировал от нетерпения. Будто сам собой, он выпрыгнул из рук змеелюда и вошёл в живот одноглазой.

Та заверещала.

Клинок торчал из её тела рукоятью к потолку, а потом с силой опрокинулся в сторону головы, разрубая тело демонопоклонницы на две части. Брызги крови запятнали стены. Алые ручейки заструились к моим ногам.

Наг побледнел. Выглядел он так, будто был готов наблевать в любую секунду.

— Надеюсь, теперь ты наконец-то насытился, — произнёс я, вглядываясь в тесак.

Теневое пламя на секунду пробежало по камню, и от эльфийки не осталось ничего. Ни единого следа того, что злобная стерва по имени Нарцелиа когда-то топтала Виашерон.

Астральный прыжок отправил меня обратно в Рунсвик, однако вышел я на вершине холма вне территории деревни.

— Разиен, — негромко произнёс я.

— Да-да? — насмешливый голос ответил мгновенно.

— Что дальше?

— Ты даже не задашь вопросы? — удивился он, выходя у меня из-за спины. — Что дал тебе ихор Малаака? Чем окончилась та заварушка на арене? Полагается ли тебе какая-то награда?

— Я стал полубогом. Аларис не смогла тебя убить. Мне плевать.

Я чеканил слова, не спуская с него глаз, и чувствовал лишь безмерную усталость. Эта партия затянулась. Мы давно перешли в эндшпиль. Пора довести её до конца.

Разиен рассмеялся и покачал головой.

— Никто не любит всезнаек, Гвинден, но да, ты прав. Теперь ты стоишь между смертными и богами. Это открывает дополнительные возможности и дополнительные риски. Не попадайся на глаза нашей общей знакомой. Сейчас она может устранить тебя без вреда для своей силы. Хотя после того фиаско с Тараском она всё ещё не оклемалась, и в этом наш шанс.

— Не томи. Что дальше?

— Три слова, Гвинден, — Разиен взмахнул руками, как дирижёр. — Казна. Тана. Дворфов.

— Тебе денег на новый храм что ли не хватает? Подкинуть?

— Ценю твоё чувство юмора даже в самые тёмные времена, — расплылся в улыбке собеседник. — Но — нет, — он откашлялся и заговорил менторским тоном. — Большинство Разумных и не слышало про нашего отца, а для единиц — он всего лишь смутная легенда. И всё же существует множество версий того, как Демиург создал наш мир.

Разиен заговорил, и в такт его словам вокруг фигуры небожителя сгустились тени.

— Эльфы светлые считают, что он сотворил прекрасную песнь, воплотившуюся в виде дивных земель и мириад Разумных, населяющих их.

Сгустки мрака на фоне залитого солнцем менгира приняли форму музыкальных нот. Они плыли по каменной поверхности, трансформируясь в горы и равнины, в бесчисленное количество крошечных фигурок.

— Эльфы тёмные, повинуясь их природе, верят, что Демиург убил своего предшественника и из его костей, крови и плоти воссоздал эту реальность.

Тени изобразили масштабную битву двух атлантов. Один из них пал и превратился в основу для будущего мира.

— Какие же дроу без кровавой резни, — ухмыльнулся я.