Вяземская катастрофа 41-го года

«Высшее русское командование, учитывая слабость своих сил, видимо, отказалось от прежнего способа ведения активной обороны. Теперь оно придает большее значение тому, чтобы сохранить зимой свои общевойсковые соединения, на базе которых весною будет сформирована новая сухопутная армия. Может быть, Сталин как Верховный Главнокомандующий снял со своих постов инициаторов прежней тактики, а возможно и совсем их устранил. <...>О Тимошенко и Ворошилове уже более четырех недель нет никаких сведений»[353].

В результате октябрьских боев наступление немцев на Москву потерпело провал. Противник был вынужден приостановить наступление на линии Селижарово, Калинин, восточнее Волоколамска, по рекам Нара и Ока до Алексина. От центра Москвы до Волоколамска было около 110 км, до Наро-Фоминска – 80 км, до Серпухова – 100 км. На западном направлении на некоторое время наступило относительное затишье.

Согласно оценке орготдела Генштаба сухопутных сил от 6 ноября 1941 г., немецкие пехотные дивизии на Востоке имели 65% своей начальной боеспособности, а танковые – примерно 35%. К тому времени немцы уже безвозвратно потеряли более 2250 своих танков – свыше двух третей их первоначальной численности [34]. А зима приближалась. Бывший начальник штаба 4-й армии генерал Г. Блюментрит вспоминал, что они с «удивлением и разочарованием обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила... Мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться после наших решающих побед, когда столица, казалось, почти была в наших руках» [73].

Упорное сопротивление советских войск вызвало разногласия в среде высшего командования вермахта: одни считали необходимым закрепиться на достигнутых рубежах, чтобы потом продолжить операцию, другие требовали продолжать наступление.

Перейти к обороне, хотя бы и временно? Это означало дать Советскому Союзу передышку, который, используя свои неисчислимые (по сравнению с Германией) человеческие и материальные ресурсы и увеличившуюся помощь союзников, за зиму значительно укрепит свои силы. Этот вариант всерьез даже не рассматривался. Тем более что гитлеровские войска не были готовы к действиям в зимних условиях. «Из всех высших войсковых командиров только командующий группой армий «Центр» решительно высказался за продолжение наступления на Москву: он надеялся сломить последнее сопротивление русских. Главное командование сухопутных сил также не хотело отказываться от последней попытки довести операцию до конца» [73].

По поводу конкретных наступательных планов также возникли разногласия. Гитлер, по-прежнему считавший, что у группы армий «Центр» достаточно сил, чтобы захватить Москву, не согласился с предложенным планом, и поставил задачу фон Боку на окружение и захват Москвы до наступления зимы. Командующий группой армий «Центр» 30 октября подписал приказ на продолжение наступления, замысел которого заключался в том, чтобы двумя подвижными группировками нанести удары по флангам Западного фронта, обойти Москву с севера и юга и замкнуть кольцо окружения восточнее нее. 2-я танковая армия должна была охватить Москву с юга и юго-востока, 3-я и 4-я танковые группы – с севера и северо-востока, 4-я полевая армия – вести фронтальное наступление. Фланги ударных группировок должны были обеспечивать: 2-я полевая армия – с юга, 9-я – с севера. Крайний срок готовности к началу наступления – 15 ноября. К этому времени фон Бок рассчитывал провести необходимую перегруппировку войск, решить проблемы с их снабжением, чтобы, используя наступившие морозы, совершить последний бросок к Москве.

С 15 ноября противник возобновил наступление.

В ходе боев на втором этапе оборонительной операции уже на ближайших подступах к столице не раз возникали критические моменты. После прорыва немцев на стыке 30-й армии (с 17 ноября она была возвращена в состав Западного фронта) с 16-й противнику удалось захватить переправы в районе Волжского водохранилища. По словам Жукова, в это время ему позвонил И.В. Сталин и спросил:

«– Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

– Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.