Вяземская катастрофа 41-го года

<...> кроме вышесказанного, им было выражено суждение о содержании немецких пропагандистских листовок. По его мнению, не совсем целесообразно призывать в них к ликвидации евреев, политкомиссаров и партийных деятелей. Основная масса солдат Красной армии не понимает разницы между рядовыми членами партии и так называемыми нами политическими пособниками. Он обосновал это тем, что каждый гражданин и член компартии может стать в рядах Красной армии политруком и даже комиссаром. Солдаты делают поэтому вывод, что наши призывы к ликвидации комиссаров и политических руководителей означают неминуемый расстрел этих лиц при пленении и что такое положение распространяется и на всех рядовых членов партии. При этом он упомянул и о том, что лозунг об уничтожении политических руководителей и рабочих широко применялся белогвардейцами во время гражданской войны и в настоящее время вообще не воспринимается народом <...>».[332]

К сожалению, состав колонн на других маршрутах установить пока не удалось. Но по левому маршруту – ближе к Вязьме – следовал 120-й гап (см. схему 15). По нему же с некоторым отставанием должна была продвигаться и 166-я стрелковая дивизия, которая имела задачу обеспечить отход армии к р. Вязьма, прикрыв ее левый фланг с востока, а тыл – с севера. Перед началом движения, в соответствии с приказом Военного совета армии, в частях были уничтожены все документы штабов, выведены из строя орудия, тягачи, трактора и автомашины, оставшиеся без горючего, и другое боевое имущество. Желающим было роздано обмундирование и остатки продовольствия, остальные запасы уничтожены. Некоторые материальные ценности были зарыты и укрыты в тайниках. Командирам, комиссарам и политрукам было приказано поддерживать в войсках дисциплину, не допускать паники, случаев срывания с себя знаков различия и переодевания в гражданскую одежду. При преодолении автострады, которую противник контролировал главным образом огнем, установленный порядок движения колонн был нарушен. С этого момента 19-я армия, как оперативное объединение, перестала существовать. Какое-либо централизованное управление частями и подразделениями было окончательно утрачено. Части, выходившие в район к югу от Вязьмы, не имели тяжелого оружия и боеприпасов. После стычек с немцами они стихийно разбивались на отдельные, не связанные между собой группы и отряды, чтобы ночами пробиться на восток.

На северном берегу реки Вязьма артиллеристы 120-го гап сожгли последние уцелевшие автомашины. Ночью по остаткам плотины у д. Леоново они переправились через реку и двинулись через лес в направлении ст. Гредякино (в Приложении 16 публикуется фрагмент карты района западнее Вязьмы с возможным маршрутом движения остатков 120-го гап). На лесной дороге разгромили встретившийся обоз противника (видимо, одной из частей 23-й пехотной дивизии), захватили несколько полевых кухонь. Бойцы впервые за последние дни смогли поесть горячей каши. На выходе из леса у д. Богдановка на рубеже железной дороги попали под организованный пулеметный и минометный огонь противника. К этому времени в компактной группе, возглавляемой командиром полка, было человек 300—400, в основном личный состав штаба полка, подразделений боевого обеспечения и остатки артдивизионов. Люди были вооружены винтовками и наганами, имелось несколько ручных пулеметов. Тыловые подразделения отстали и примкнули к другим частям.

13 октября здесь произошел последний организованный бой подразделений 120-го гап. Развернувшись на опушке леса, артиллеристы пошли в атаку, охватывая деревню с двух сторон. Пулеметы немцев, которые вели огонь с чердаков двух крайних домов, забросали гранатами. Дома загорелись. В начале боя командир полка полковник Н.И. Лопуховский был ранен осколком мины в живот. В дальнейшем действиями артиллеристов руководил начальник штаба майор Ф.С. Машковцев, который в связи с ранением в ногу ехал на лошади. Несколько раз воины поднимались в атаку, но силы были неравны, и поле перед деревней покрылось телами убитых и раненых. Прорваться к железной дороге из-за плотного минометного огня противника не удалось[333]. Артиллеристы отошли в лощину у восточной окраины деревни. Уцелевшие и раненые укрылись в небольшом овражке, который оказался неплохим укрытием от огня пулеметов из деревни и с насыпи железной дороги. Но он совершенно не спасал от мин, которыми враг буквально осыпал воинов. Патроны и гранаты кончались. Стало ясно, что с боем прорваться здесь не удастся. В безвыходной обстановке многие раненые покончили с собой. Застрелились повторно раненный осколком мины начальник штаба майор Ф.С. Машковцев и комиссар полка батальонный комиссар Г.А. Русаков[334]. Командир взвода лейтенант, раненный в атаке, перед тем как застрелиться, сказал:

– Расскажите, братцы, как мы умирали здесь, отомстите за нас!