Vicbourne: художник и муза его души (СИ)

— Эрих, это Виктория. Я сделала это. Представляешь? Я убила Альберта. Выстрелила ему в сердце. Он захлебнулся кровью у меня на глазах и упал замертво. Знаешь, он всегда говорил, что на два шага впереди своих врагов. Я не верила до этого момента. Он убил меня. Отравил. И сейчас поздно что-либо делать. Я умираю. Я не хочу умирать. Папка, которая тебе нужна, на столе в моём кабинете. Пожалуйста, я вверяю Уильяма и нашу малышку тебе и Эмме. Помогите им справиться. Я никогда не забуду твою доброту ко мне. Спасибо. И прощай. – слушать её последние слова было очень тяжело. Уильям буквально слышал в каждом её слове, вздохе, кашле, всхлипе, как ей было страшно и как сильно она не хотела уходить. Но она была такой смелой, что пожертвовала собой чтобы остановить своего сумасшедшего брата. Виктория умерла ради Уильяма и их дочери.

Вынести такое было почти невозможно. Почти – главное слово. Уильям просто скатился вниз на пол и закрыл себе голову, буквально воя от боли и плача, а Эрих его совершенно не трогал. Смириться с тем, что ты не смог защитить любимую и именно поэтому её тело лежит в холодном морге – такое и врагу не пожелаешь.

В себя же он пришёл лишь от того, что услышал детский плач, который оказался громче его вопля. В слезах и истерике он поднял голову, где увидел на пороге Эмму с ребёнком на руках, который и плакал. Малышку обещали выписать после Рождества и врачи сдержали своё слово. Только это было очень не вовремя.

Крепко прижимая малышку к себе, Эмма присела на колени перед Уильямом, показывая её ему. Она и сама не сдерживала своих слёз. Ей тоже было больно. Ведь Уильям потерял любимую, а она подругу.

— Как её зовут? – сломленным голосом спросил Уильям, смотря на ребёнка, который просто разрывался от слёз.

— У неё нет имени. Виктория хотела, чтобы ты назвал малышку. – он потянул к ней свои руки и Эмма передала ему ребёнка, а он поднял её к своему лицу, всматриваясь в эту кроху.

— Ох, Виктория, моя Викки. – он крепко прижал малышку к себе и через несколько мгновений она успокоилась, а Эмма так и продолжала плакать. Эрих присел рядом с ними на пол и она просто уткнулась в него, а он обнял её, прижимая к себе. Ей нужна была поддержка. И он был готов оказать ей её.

***

Уильям потерял одну Викторию, но обрёл другую. И ради своей малышки Викки он был готов на всё. Он поклялся себе защищать её так, как, увы, не смог защитить её мать.

Он доказал своё отцовство над ней, хоть это и заняло определённое время. Что же касается тела Виктории, то полиция предложила провести вскрытие, чтобы установить каким ядом она была отравлена, но Уильям не позволил. Он не хотел рушить её красоту, да и к тому же это не вернуло бы ему её. Однако он не мог поступить с ней так, как поступила её семья – заточить в клетку, а вернее в деревянный ящик и похоронить под землёй, где у неё не было бы того, чего она желала так рьяно при жизни – свободы. Именно поэтому Уильям настоял на том, чтобы провести кремирование. Он даже говорил на эту тему со священником и получил его одобрение, хоть христианство и не одобряло подобный способ проведения в последний путь усопшего. Её прах он развеял на крыше ипподрома, ведь она так любила лошадей. Что же касается Альберта, то его похоронами занялась Эмма. Рядом с Эрнестом как раз было свободное место и именно поэтому она похоронила его там и даже посадила чёрные орхидеи, которые в свою память о брате посадила Виктория. Таким образом два брата воссоединились даже после смерти. Кобурги вместе навсегда.

Как выяснилось, весь тот месяц, что Виктория провела в больнице подле своей дочери, она провела не зря. Виктория успела обеспечить своей дочери достойное будущее, переписав на неё свои доли в нескольких крупных легальных компаниях. Дивиденды от этих инвестиций могли спокойно обеспечить безбедное существование не только Уильяму и Викки, но ещё и её детям, а возможно и нескольким другим поколениям. Но самое главное она реализовала мечту Уильяма и купила дом в Блэкпуле, Англии, куда и переехал Уильям вместе с дочерью, когда весь этот ад закончился.

Конечно, жизнь без Виктории была ужасна, но его спасением оказалась маленькая Викки, которая и стала его новой музой. Всё это время он жил ради неё и все эти восемь лет старался быть лучшим для неё отцом на свете.

Он даже праздновал Рождество, хоть после столь трагических событий просто ненавидел этот день. Для него это был день траура, а не праздника. Но воля дочери для него была законом.

— Тетя Эмма! – закричала Викки из гостиной и просто пулей прибежала в прихожую. Она бросилась в объятия тете и крепко её обняла, хотя та только и успела обменяться с Уильямом дружественными поцелуями и объятиями. Малышке Викки было уже целых восемь лет, но сильной она была не по годам.

— Моя Викки, как я рада тебя видеть. – но это не помешало ей взять девочку на руки, сжимая в своих объятиях. Эмма не успела приехать на Сочельник, зато прибыла на утро Рождества. Так было даже лучше.