Вид из окна

Вере не удалось уговорить маму приехать к ней на Север, чтобы немного развеяться, а заодно хоть раз посмотреть, где и как живет ее дочь.

На девять дней пришел сбежавший по такому случаю из больницы Хромов, который хорошо знал покойного генерала. Последний, как выяснилось из пьяной исповеди Хромова, не раз спасал его от «Матросской тишины», возвращал ему утраченные после общения с автоинспекторами водительские права, а пару раз буквально помог избежать лишнего свинца в организме. С Павлом он стал вдруг или не вдруг подчеркнуто дружелюбен.

- Мои телохранители просили, чтобы я выписал тебе премию, Павел Сергеевич, - сообщил он.

- Не стоит, мне и так платят за то, что я существую, - грустно улыбнулся в ответ Словцов.

- Хотел бы я такую работу, особенно рядом с такой женщиной, - позавидовал Юрий Максимович.

- Нелепость, несуразность, в сущности, невозможность моего положения заставляют меня предполагать, что это может происходить только с какой-то особой целью, определенной свыше, и каждый неверный шаг может привести к плачевным последствиям.

- Павел Сергеевич, ты для меня, дурака, попроще скажи.

- Да все просто: мне хорошо, но ничего хорошего я от этого не жду.

- Ну, в этом ты, Павел Сергеевич, не одинок. Я, например, тоже уже ничего не жду. Уже все есть, - криво ухмыльнулся он, - а вот радости я от этого не испытываю. Самое лучшее, что я мог бы в жизни обрести, досталось тебе.

Павел заметно смутился. Хромов ободрил его:

- Это Верин выбор, я его уважаю. Больше чем нас с тобой вместе взятых. Сколько женщин я знал, но только одну настоящую, все остальные какие-то фантомы, призраки здешнего мира, живущие исключительно по его правилам.

Перед отъездом, Павел позвонил-таки дочери. Они встретились в итальянской пиццерии буквально в нескольких шагах от Красной площади. Пили кофе и поначалу обменивались дежурной информацией, отвечая на вопросы типа: «Как там мама, замуж не выходит?», «Вера Сергеевна - это надолго?», «Ты точно решила продолжать обучение там?», «Вот мама не прочь бы приехать в Штаты, а ты?».

- Знаешь, мне нравится их уверенность в том, что человек творец своей судьбы, - сказала Вероника.

- Пресловутая «американская мечта»? Тут есть главное заблуждение: те, кто так думает, путают судьбу и карьеру, ставят между ними знак равенства.

- Па, а ты хоть что-то пытался сделать такого, чтобы выпрыгнуть из сдавивших тебя со всех сторон обстоятельств?

- Конечно, особенно сейчас. Я действительно выпрыгнул, но это не есть делание судьбы. Человек предполагает, Бог располагает. Я тебе не рассказывал, но сейчас расскажу, хотя, может, это и не очень удачный пример. В выпускном классе я вдруг решил стать военным летчиком. Так решил, так загорелся, что стал усиленно заниматься математикой и физикой, с которыми до этого держался на почтительном расстоянии, и тренировался по несколько часов в день.

- Не представляю, - улыбнулась Вероника.

- Сам сейчас в это не верю, но так было. Буквально перед выпускным вечером я подрался с одноклассником. Повод был пустяковый, драка короткая и, казалось бы, без особых последствий. Он мне расквасил нос, а дрались мы тогда до первой крови. Все бы ничего, но, получив аттестат, я поехал проходить медицинскую комиссию в летное училище. В нашем городе работала выездная. Я был абсолютно уверен в своем здоровье. Шел туда именно с уверенностью творца своей судьбы. Обрати внимание: никак не карьеры! Я мечту свою воплощал. Но рентгеновский снимок пазyx носа стал для меня последней инстанцией. Меня забраковали. Искривление носовой перегородки в результате травмы. Я приводил пример Маресьева, летавшего во время войны без ног, но действия он на современную медкомиссию не возымел. Тогда я очень переживал, а сейчас думаю: хорошо, что все так кончилось. Вместо бравого летчика получился грустный филолог. Видимо, Господу Богу был нужен именно филолог, стихотворец.

- Это частный случай, исключение из правил. Упертые люди добиваются своего.

- Выше головы не прыгнешь. Я, к примеру, верю, что талантливые произведения всегда пробьют себе дорогу, но знаю сотни примеров тому, как им не дают прохода. Тормозят, замалчивают. Раньше это делали из идеологических соображений, а сейчас - исходя из «требований рынка».

- Па, ты хочешь, чтобы я, как и ты, стала безнадежной брюзгой?

- Ого, вот как, оказывается, я выгляжу в твоих глазах? Это перебор, дочка. Ну, может, я внешне депрессивен, но моя депрессия носит творческий характер русской хандры, а не постоянного брюзжания неудачника.

- Извини, не хотела тебя обидеть.

- Ничего. Ты просто присмотрись к тем, кого ты считаешь «творцами собственной судьбы». Неужели ты не замечала на их лицах тупой самоуверенности? Они даже в гробу лежат с таким выражением лица, будто прописка в раю им уже гарантирована.

Вероника улыбнулась, представив себе сказанное отцом.

- Значит, Дэвид тебе не понравился?

Словцов некоторое время кусал губы, обдумывая ответ. И максимально от него увернулся.