Вид из окна

- Не уснул там?

- Не! Зато познакомился кое с кем. Чудной мужик, все во фраках, а он класть на это хотел, в толстовке и джинсах. Да еще в берцах! Но мастер своего дела.

- Кто? Не тяни, Юра?

- Эмир Кустурица! - торжествующе объявил Хромов, наблюдая за реакцией собеседников.

- И ты думаешь, он кинется нам помогать? - улыбнулась его наивности Вера.

- Вам не кинется, а мне - в легкую!

- И как ты с ним познакомился?

- Я тоже без костюма пришел. Ну, знаешь, как я люблю по грязной весне: в кожанах, в куртёхе такой - короче, не солидный человек, а байкер.

- И этого хватило для дружбы с мировой известностью?

- Да он нормальный мужик! Простой, как газета «Пионерская правда»! Никаких тебе закидонов! Ему Сергеич костюм дал.

- Какой Сергеич? - с интересом включился Астахов.

- Никита... Сергеич...

- А тебе? - не верила Вера.

- Да я тут же в ближайшем бутике купил. Но пока мы с ним тусовались, поговорить успели.

- И только поэтому он согласится тебе помочь?

- Уже согласился... Не знаю, может, я ему понравился чем-то.

- Согласился? - вскинул брови Астахов.

- И что ты ему сказал? - не верила Вера.

- Я позвонил, мы ж мобилами обменялись, он меня в свою деревню, которую сам построил, приглашал погостить. Я ему честно признался, что бухаю от безысходности, что достало всё, что смотреть не могу ни на капитализм, ни на социализм... Ну, короче, описал ситуацию. Он говорит: приезжай на похороны...

- Чьи? - буркнул с ухмылкой Астахов.

- Они всей деревней голливудские фильмы хоронить будут. А про вас я сказал: надо помочь одной богатой женщине, которая купила себе мужчину...

Вера смутилась. Хромов продолжал:

- А он сказал: богатым я не помогаю. Ну, тогда я сказал, что она хочет стать бедной, а этот мужчина поэт. Он спросил: это сказка? Я ответил: получается, сказка. Он сказал: сказки я люблю, приезжай, расскажешь мне свою историю, вдруг по ней надо снять фильм...

- Нет, ты шутишь, - не понимала Вера.

- Да в рот компот! - обиделся не на шутку Юрий Максимович. - Я для них таких людей беспокою! Даже автографа для себя не попросил! Декорации, разумеется, мы сами оплатим.

- А почему нет? - усомнился в своих сомнениях Астахов. - Это же Кустурица, а не голливудские болванчики.

- У меня в коллекции всего несколько фильмов: фильмы с Черкасовым, «Летят журавли», «Москва слезам не верит», еще несколько отечественных шедевров и все фильмы Кустурицы... - вспомнила Вера.

- Значит, вам будет, о чем поговорить, - подытожил Хромов.

- А меня приглашают в Прагу, - сообщила Вера с недосказанным вопросом к Астахову.

- Я знаю, - ответил Астахов. - Чудо воскрешения в старой доброй Праге... Думаю, в Россию он больше не поедет.

- Значит, все-таки он? - попыталась разогнать последние сомнения Вера.

- Фотографию показать?

- Не надо.

7

В последний день перед вылетом Павел позвонил Веронике.

- Здравствуй, Ника!

- Папочка, привет! Ой, тебе звонить дорого, давай я!

- Ну, слава Богу, я еще могу оплачивать свои телефонные разговоры. Не дожил еще до того, чтобы дочь меня содержала, хотя кто знает? Я тебя не разбудил?

- Да какая разница! Я так рада, что ты позвонил. Правда, у меня для тебя, наверное, грустная новость...

- Что случилось? - испугался Словцов.

- Со мной - ничего! Успокойся. Просто мама выходит замуж.

- Замуж? - Павел помолчал, переваривая информацию, Вероника ему не мешала. - А знаешь, это, пожалуй, даже хорошо. Так лучше. В конце концов, она заслужила тихий семейный покой.

- Ты хочешь знать, кто он?

- Наверное, нет, - заколебался Павел, - нет, точно нет. Все, что осталось между нами - это ты. Главное, чтобы она была счастлива, я искренне этого желаю. Как там у тебя?

- Ты же не поверишь, что в Америке может быть хорошо.

- Другое, дочь, - я не могу поверить, что Америка может быть хорошей, а многим там - не кисло, я это знаю, очень не кисло. Есенину там не понравилось, ему плохо там было, а его мнение дорогого стоит.

- Па-ап, ты для этого мне позвонил?

- Да нет, конечно, доченька, прости. Просто соскучился. Ну и еще кое-что. Хотел тебе сказать...

- Вы с Верой Сергеевной женитесь! - опередила Вероника.

- Ну-у... Почти... Понимаешь, всего я по телефону рассказать не могу. Помнишь, я тебе рассказывал про то, как в детстве отправлял письма в будущее?

- Помню. Смешно и наивно.

- Да, смешно и наивно. Но ты, пожалуйста, об этом помни. Если со мной что-то случится, помни об этом обязательно и не расстраивайся.

- Па, ты о чем? - насторожилась Вероника.

- Так надо, дочь. Это очень важно. Да, и вот еще что, телефон не меняй. Симку, в смысле.

- Хорошо, не буду. Что ты задумал, па?

- Ничего. Просто я очень по тебе скучаю.

- Я тоже, па. Не поверишь, но мне не хватает твоего кухонного бухтения. Твоего недовольства современным миром, твоей ругани телеканала «Культура» и моих журналов.

- Ну, - улыбнулся Словцов, - это дело поправимое. Лет через тридцать и ты забухтишь. А как твой Дэвид?

- Хорошо. Учимся. Он меня оберегает.

- Я до сих пор не могу во все это поверить! Америка, жених - американец...

- Он очень хороший!..

- Я тоже был хорошим, когда делал предложение твоей маме. Главное, чтобы он стихов не писал.