Вид на доверие (СИ)

— Бывало и хуже, — вполне ровно отозвался Виктор, проходя на кухню. Ладонь с шеи прошлась костяшками вдоль позвоночника. В конце Вик прихватил шлейку джинсов, чуть придерживая любовника. Хил не пытался действительно затормозить парня, просто обозначал свое присутствие незаметными сейчас никому жестами. Мужчина понемногу отходил, осознавая расстановку ролей в произошедшем и чувствуя подступающую собственническую ревность. Наконец, пришло осознание, что на шее Эштона — чужие засосы.

Эштон отчасти понимал эти жесты и не стремился им противиться. Лучше будет, если Виктор сейчас переживет свои приходы, чем когда они будут наедине.

Элен уже готовила чай. Электрический чайник шумел, а на столе образовались уже чашки, ровно стоявшие на блюдцах. Элен молчала, не зная, что можно еще сказать. Да и говорить с сыном, когда видела, как его трахают… Это было неловко.

Эш тоже молчал, уходя на время в себя. Ему нужно было время для подготовки следующего захода разговора с отцом.

Виктор коротко сжал плечо Эша и опустился на стул рядом, так же задумчиво, как и все в помещении.

— Спасибо, — отозвался он на наполненную чаем чашку. Хил узнал по запаху весьма дорогой сорт красного чая — один из тех, которые доводилось пробовать, имея знакомого гурмана по этой части. Но комментировать не стал, просто придвинул чашку ближе.

Эш чай принял и даже сделал глоток, но постарался отставить кружку как можно более незаметно. Экстази давал о себе знать. Точнее, последствия после его приема.

— Чем вы занимаетесь? — решила разрядить тишину Элен, обращаясь к Виктору.

— Я управляющий в конном клубе и по совместительству — один из тренеров. Может, замечали рекламу, “Песочные часы”, это городской филиал. Я работаю за городом на основной базе, — кратко, но достаточно распространено, чтобы поддержать разговор, отозвался Виктор. — Я знаю этот сорт, — все же добавил он. — У вас хороший вкус в чаях.

Элен кивнула:

— Кайл увлекался в молодости коллекционными чаями. Привычка покупать хороший чай осталась. У вас хороший вкус тоже, если вы знаете этот сорт.

Эш вновь закатил глаза. Чинная обстановка и обмен любезностями его смешили.

— Хороший клуб. Я много слышала о нем. Давно занимаетесь? — женщина явно хотела убрать напряжение, так раздражающее ее.

— Очень давно. Уже лет двадцать, наверное, — ответил Виктор, пробуя чай. — На сколько мне известно, “много слышать” о конном клубе проблемно, если не находиться в круге увлекающихся. Сами занимаетесь или знакомые?

— Эштон занимался раньше, остались знакомые, — чуть повела плечами Элен.

Эштон подставил под подбородок кулак и откровенно зевнул. Мать глянула на него, чуть поджав губы.

— Только манерами Эш никогда не отличался, — заметила она.

— Ага, — согласился парень. — И в людях я не разбираюсь. Иначе бы не трахался со всеми подряд.

— Прекрати, Эштон. Ты сейчас не в своем притоне.

— Тут ты прав на все сто процентов, хотя перегнул со “всеми подряд”, — отозвался Виктор, ставя чашку на блюдце с не очень аккуратным звоном, на который вполне были причины. — Я все понимаю, но ты за помощью пришел. О своих достижениях хвастать будешь в другом месте.

Хил дернул плечом, показывая, что парень не только семейку свою провоцирует, но и по Виктору проходится.

— Пожалуйста.

— Расслабься. Они привыкли к этому, — сказал парень. — Если я буду паинькой, то они сдадут меня в психушку.

Губы Элен чуть дрогнули в улыбке. По ней было видно, что она гораздо лояльнее относится к сыну, чем отец.

— Эштон всю жизнь доставляет проблемы, так что не удивляйтесь лишний раз. В подростковом возрасте он был невозможен.

— Удивляться я уже перестал, — отозвался Виктор. — Когда узнал его более-менее хорошо. Эш упрямый и ершится по-детски, защищая право на свое мнение, но он… хороший, так скажем. По крайней мере, он способен идти на компромиссы, а это не мало, согласитесь. Впрочем, полагаю, в этом доме за Эштоном готовность договариваться не заметна обычно, — Хил сдержанно улыбнулся, давая понять, что шутит, и покосился на любовника.

— Боюсь, что в этом не только его вина, — Элен в этот раз улыбнулась гораздо менее радостно и перевела взгляд на Эштона. Но говорить ничего не стала. Не та была ситуация, не при посторонних, да и не при Эштоне — тот все равно не поймет.

Парень отвернулся, скривившись.

— Создайте клуб по интересам. И обсуждайте там меня сколько хотите, — фыркнул он. Но уже без яда, улавливая настроение обоих людей.

— Давайте долью вам чая, — предложил Хил, уходя от темы, в которую явно не стоило углубляться.

— Извини, но ты сейчас — самая злободневная тема, — хмыкнул Виктор, наполняя чашку его матери и подливая чая себе. — Есть другие предложения — давай.

— Есть. Можете поговорить о чае. Или о лошадях, — сказал Эштон, хмыкнув. — У вас много общего, на самом деле. Можете встречаться по выходным в конном клубе, попивать чаек, и обсуждать меня.

— Расскажи матери как сам был в конном клубе, — пожал плечами Виктор. — Тоже тема “о лошадях” и “много общего”.