Вид на доверие (СИ)

— Я и знал, — дернул плечом Виктор. — Потому так опешил, увидев… это. В тот момент пошатнулось все, что я знал о тебе. В некоторых случаях я доверяю слишком слепо, чтобы игнорировать и… и не шатать. В том числе, и в этом случае.

Хил покосился на Эштона, но снова уперся взглядом в стену.

— И потому же — я попросил объяснить, а не выставил тебя без пояснений. Но ты прав, — сдался под своими же мыслями мужчина, опуская плечи, — я не должен был реагировать _так_. Извини.

Эштон помнил тот тон, которым его попросили объяснить. Словно он виноват во всех бедах вселенной. Но говорить об этом не стал.

— Не извиняйся. В конце концов, в этой ситуации виноват только я. Я же позволил себя накачать до посинения, а потом трахнуть.

Виктор, выдохнув, молча отодвинулся от стола и приглашающе хлопнул по своим коленям ладонью, кивая.

Эштон перевел на него взгляд. Брови недоуменно приподнялись наверх. Он не был уверен, что они оба готовы к тесному контакту.

— Не думаю, что стоит, — покачал он головой, допивая чай. — Лучше пойдем спать. Надеюсь, теперь я буду спать в кровати?

Виктор дернулся, не успев себя проконтролировать. Последняя фраза резанула весьма болезненно, и Хил сцепил зубы крепче, снова выдыхая и еще ниже опуская плечи — он чувствовал себя теперь даже слишком виноватым. Будто виновен был вообще во всем произошедшем.

— Мне кажется, что все же стоит, — произнес, наконец, мужчина.

Эштон шумно выдохнул. Потом все же поднялся со своего стула и переместился на колени к Виктору, как тот и просил. Внимательно взглянув на него, он сразу предупредил:

— На секс я не настроен.

— Помолчи, — попросил Хил, решив, что выглядит достаточно красноречиво для пояснений. О сексе он в тот момент не думал совершенно. Виктор просто притянул парня ближе и удобнее, закидывая его руку себе за шею.

— Прости, — повторил Хил. — Кресло было очень глупым… порывом, наверное. Слишком детским даже.

Вик крепче прижал Эша и из желания контроля, и из банального недостатка привычного контакта при вполне активном общении.

Эштон хотел было привычно фыркнуть, но как-то не вышло. Он только дернул плечами:

— Я бы вообще мог оставить где-нибудь в коридоре, чтобы неповадно было, — сказал он. — Странно, что ты так и не сделал. Не первый раз забираешь меня уже упоротого по самое не могу. При том, что я обещал не принимать до последнего.

Эштон просто делился рассуждениями. Даже ответа на них не требовал. Видимо, именно из-за этого он не мог оставаться у себя — нужно было не просто обдумывать ситуацию, нужно было говорить.

— Так если уже упоролся, что? — полюбопытствовал разбито Виктор. — Какой смысл кидать в коридоре, если ты не в адеквате и вообще не понимаешь, что происходит? А наркотики я так терплю пока есть проблема с Барри. То, что под ним ты забываешь об обещаниях мне — факт, который нельзя изменить, забив и кинув тебя в сортире. Пусть пока тебе просто будет стыдно, что ты меня подводишь, — невесело хмыкнул Виктор, обозначая шутку, которая не совсем уж и шутка. — Разберемся с Барри — тогда будем разбираться с наркотиками.

Эштон кивнул. Только вот пока он не знал, как им разобраться с Барри. Тот был скользким типом, который всегда найдет лазейку.

— Хорошо. Разберемся с Барри, — согласился он. — А с наркотиками не придется. Я не чувствую зависимости.

— Для физической зависимости еще очень рано для таких наркотиков, — Хил подтянул чуть съехавшего любовника ближе. — От них зависимость психологическая, Эш, это сложнее. Никто не гарантирует, что, когда будет плохо или тяжело, ты решишь выпить в ванной или поехать в отпуск, а не закинуться коксом, чтобы расслабиться и обо всем забыть. Ты ведь для этого его нюхал?

— Знаешь, что самое херовое во всем этом? Для тебя, не для меня, — уточнил он. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы иногда закинуться коксом и расслабиться. Никогда не видел. Даже когда был в клинике.

Он прошелся пальцами по позвонкам шеи любовника, едва надавливая на них — жест был немного нервный. Эш в кои-то веки созрел до хоть каких-то признаний.

— Вот видишь, — цокнул языком Виктор. — Никакой гарантии.

— Я тебе сразу сказал, что бывших наркоманов не бывает.

— Бывают, — снова отозвался Хил. Сказал просто, не споря и не провоцируя, но вместе с тем — не желая сейчас дискутировать на эту тему. Взгляд Виктора уперся в шею с красными пятнами, и мужчина, медленно выпустив воздух сквозь зубы, ответ взгляд.

— Чем тебя накачали? — спросил он. Сам не знал, зачем. Вероятно, Эштона оправдывало только знание, насколько сильно иные наркотики отрубают сознание и самоконтроль, и Хил хотел убедиться, что они были именно такими, полностью снимающими с парня ответственность за дальнейшее. — И как?

— Экстази, судя по всему. Когда — не знаю. Может, когда я целовался с Денни. Может, что-то в алкоголь подмешали. Хрен его, — Эш перехватил взгляд любовника и застегнул верхние пуговицы рубашки.

— Денни это кто? — спросил Виктор, морщась в попытке вспомнить, слышал ли это имя. — Тот со сцены?

— Да. Я не мог не поцеловать его. Публика, сам понимаешь, — сказал Эш.