Вид на доверие (СИ)

— Какое удовольствие от тела, когда не видишь его полностью? — парировал Виктор, только чтобы парировать. Особого смысла в споре не было — Эш рано или поздно лишится белья.

Хил подставил шею под губы, а сам сжал пальцами пах, массируя член любовника сквозь ткань.

— Без рук, — напомнил Эштон, отвлекаясь от поцелуя. — До самого конца.

Он отстранился и с легким вызовом посмотрел на Виктора — мол, слабо вообще не трогать ни себя, ни меня.

— До конца чего? — уточнил Виктор, приподняв бровь. — Имей в виду, о сексе в привате ты сам сказал. Он будет.

— Вот пока я не скажу “все, трахай меня, я готов” — без рук, — поставил условие Эштон.

— Хорошо, — все же согласился Хил, поднимая ладонь выше и просто обхватывая любовника. — Держать тебя, надеюсь, не запрещено? — приподнял он бровь.

Эштон окинул Виктора задумчивым взглядом, потом обхватил его запястья, убирая с себя руки и прижимая их к дивану.

— Запрещено, — улыбнулся парень, возвращаясь к шее.

Вик только фыркнул, запрокидывая голову, чтобы открыть шею, и самостоятельно запрокидывая руки за спинку дивана.

Эштон удовлетворенно усмехнулся и принялся расстегиваться рубашку на любовнике, не отлипая от его шеи и спускаясь ниже. Конечно, это не связывание, но все равное какое-никакое ограничение. Эш давно хотел так попробовать.

Рубашку стягивать совсем он не стал, зато соскользнул с колен на пол, начиная заниматься ремнем от брюк.

— Мне больше интересно — на сколько тебя хватит? — сказал он, поднимая голову, чтобы глянуть на Виктора.

— На сколько оплачено — на столько и хватит, — криво ухмыльнулся Виктор, удобнее устраиваясь на диване. О том, сколько человек трахалось на нем до них, мужчина предпочитал не думать — переключился мыслями на запрет.

— А после — не вижу смысла сдерживаться.

С учетом, что Эшу он “заплатил” максимум два с половиной виски, сдерживаться смысла не было.

— Кажется, я говорил, что трогать меня нельзя до тех пор, пока я не скажу, — напомнил Эштон. — Неужели самому не интересно?

Он расстегнул брюки и, пустив белье, втащил член мужчины наружу. В рот брать не спешил, проходился пока только пальцами по стволу, желая только возбудить, прежде чем перейти к настоящим действиям.

— А, ты об этом, — хмыкнул Виктор, выдыхая и немного ерзая бедрами. — Посмотрим.

Эштону такие ответы не нравились. Он любил точность в исполнении тех условий, которые он ставил. Но все же комментарии оставил на потом, наклоняясь к члену и проводя по головке языком. Рукой он продолжал себе помогать, пока не переходя на один ритм, скача от медленного к быстрому.

Виктор пытался дышать мерно, не теряя дыхания. Он пока продолжал держать руки на спинке, лежать, запрокинув голову. Местами постанывал, громче обычного выпуская воздух, но вряд ли это было слышно за достаточно громкой музыкой.

Эштон продолжал движения, находя, наконец, нужный темп и заглатывая член полностью, привычно пропуская головку в горло.

Парень дело свое знал на отлично, Виктор не уставал в этом убеждаться и каждый раз это мысленно повторять. Удерживаться действительно было сложно — головку сжимало горло, по стволу скользил язык, и Хил упрямо водил плечами, отзываясь на минет только покачиваниями бедер.

Эштон, кажется, специально делал все, как можно более проникновенно, чтобы раздразнить любовника.

Так продолжалось до того, пока он не выпустил член изо рта и не сел на колени Виктора, предварительно стащив с себя белье. Член Виктора улегся прямо между ягодиц и Эштон сразу же воспользовался этим, заерзав.

— Ты готов, и можно трахать? — хрипло полюбопытствовал Виктор, излишне живо отзываясь на движение и облизывая губы. Взгляд открытого глаза был немного заволочен туманом — басы били в грудь, Эштон ерзал по члену, и Хил перехватывал обивку пальцами, пытаясь сосредоточиться.

— Нет, — издевательски протянул Эштон, продолжая двигать бедрами, имитируя толчки. — Терпи. Неужели совсем нет терпения? — Эштон коснулся его губ, едва прикусывая их.

— Пока есть, — хмыкнув, признался Виктор. — Но мало.

— Пойми, что я пытаюсь тебе показать — это то, что обладание чем-то гораздо желаннее, если у тебя этого кого-то долго нет, когда очень хочется.

Эштон каждое слово сопровождал очередной имитацией толчка, целуя шею.

— Если кого-то долго нет, в первую очередь я начинаю беспокоиться, а потом уже оцениваю вызванный отсутствием спермотоксикоз, — парировал Виктор. — А то, что ты делаешь сейчас, это не “кого-то долго нет”. Это изощренные прелюдии.

— И что? Тебе плохо от этих прелюдий? — Эштон последний раз толкнулся бедрами и наконец прошептал любовнику на ухо. — Можно, трахай.

— Неуютно мне от них, — отозвался Хил, с явным облегчением сбрасывая руки со спинки на сидение, а затем захватывая Эша, опрокидывая на бок и подминая под себя.

— Так лучше.

— Для кого как, — Фыркнул парень, попытавшийся моментально сменить положение на более его устраивающее, ерзая под Виктором.

Виктор не особо препятствовал движениям любовника, но кардинально сменить положение не давал, как не давал сомкнуть ноги. Удерживаясь над Эштоном одной рукой, Хил второй проник между ягодиц, разминая сфинктер.