Вид на доверие (СИ)

— Убедительно, — оценил Николсон, заходя на конюшню. Там было чуть теплее, чем на улице, из-за количества животных. Длинный “коридор” из денников с лошадьми в них. Редкие из стойл были пусты, в остальных ржали и фыркали лошади. Пахло сеном и навозом. От денника к деннику перемещалось несколько человек из персонала, кто следил за всем этим хозяйством.

— Эрик, можно вас? — позвал Кир, и к нему подошел пожилой седовласый мужчина. Низкий, коренастенький, но весьма и весьма бодрый.

— Лошадьэтомуюноше? — одним звуком, быстро проговаривая слова, поинтересовался он, кивнув на Эштона.

— Да, гляньте наметанным взглядом, кого ему предложить.

— Вчьейгруппе?

— Хила.

Мужчина окинул парня взглядом и сказал Киру:

— Вороненок. Что ж. ЕмуподойдетАрго.

Николсон кивнул.

— Пусть будет Арго. Зака ведь не будет?

— Неговорилчтопридет.

— Развлекаетесь? — послышался голос Виктора.

— Я же говорил, что будешь выглядеть, как идиот. Нужно было переодеться со всеми, — прокомментировал Кир, заметивший Хила раньше.

— Эмили такая Эмили, — лаконично отозвался Вик, который выглядел как минимум… индейцем. Кожаные штаны с бахромой из шнурков и яркими лентами, расшитая не застегивающаяся жилетка, из-под которой светился зигзагами белой краски торс. На лице было несколько полос белого и кораллового цветов, за спиной виднелись дуги лука, а на голове покачивались яркие перья головного убора, который обычно носили вожди. Мокасин на ногах не было — Виктор шел босиком, за ним под уздцы Эмили вела черного коня без седла.

— Сам ты “такой”, — отозвалась она, показав язык, однако, не Вику, а Николсону. Вручив поводья Виктору, она быстро исчезла, сославшись на приезд еще нескольких человек, которых нужно было “привести в порядок”.

— Ты не подумай, такой вид будут иметь все. У нас сегодня тематика такая, — пояснил Кир, а Виктор остановился рядом и развел руками:

— Как-то так. Что скажешь?

— Я говорил, что идея глупая. В группе смотрится адекватнее. ГОРАЗДО.

Виктор шикнул на Ника, снова уставившись на Эштона. Тот смотрел на него недоуменно и немного непонимающе. Через пару мгновений в его глазах появилась искра разума, а уже через секунду он согнулся пополам в громком ржаче. Не смехе — ржаче. Любая из стоящих тут лошадей позавидовала бы ему.

Парень редко позволял себе подобные эмоции. Точнее, у него мало что вызывало их. Чаще всего улыбку, презрительный взгляд или просто легкое изумление. Тут же его гогот не смолкал несколько минут, пока он наконец не оперся о стену рукой, с трудом разгибаясь. Лицо покраснело от смеха, да и дыхание было прерывистым настолько, что впору думать о том, что сексом они занимаются не столь активно — после него он дышал куда спокойнее.

— Охереть, Вик, — проговорил Эштон, снова издавая какое-то подобие смеха — вслух смеяться он уже не мог. Он достал из кармана телефон и вытянул его перед собой, быстро включая камеру. Щелкнул затвор и Эштон переместился в бок. Снова щелчок. — Теперь мне есть чем тебя шантажировать, — широко улыбнулся он. — Но я сразу предупреждаю — я не буду воевать за краснокожих. Останусь бледнолицым.

Николсон сочувственно выпятил губы и представляюще выставил ладони в сторону Эштона.

— Я тебе говорил. И ему говорил. Скажи, парень, я ведь говорил, что ты будешь ржать, да? Говори-ил.

Виктор стоически выдержал и приступ такого откровенного смеха Эштона, и съемку, и комментарий Кира. Лицо при этом сохранял такое, что оставалось только закурить трубку мира и важно сказать, подняв ладонь, “Хао”.

Пожалуй, можно бы посчитать это за обиду.

— Было бы чем шантажировать, Эш. Я, по крайней мере, не швыряюсь этим со сцены в людей на регулярной основе.

Кир тихо что-то промычал и принял у Эрика поводья Арго — такого же вороного коня, как у Хила, но явно постарше и посмирнее.

— На лошадь садись, бледнолицый, — фыркнул Виктор, сгребая в горсть пучок гривы своего коня и единым движением взбираясь тому на спину. Без седла он явно чувствовал себя весьма комфортно.

Кир передал поводья Эштону и приготовился регулировать длину стремян.

— Я тоже не швыряюсь, — Эштон едва ли язык ему не показал, усмехаясь. Надо же, какие мы нежные. Но как тут не ржать, когда видишь перед собой это?

— Уже не швыряюсь, — закончил он негромко. Парень очень надеялся, что к его бурному прошлому никто не будет возвращаться. Виктор и сам сказал, что ему все равно, что он делал “до”.

Придирчиво осмотрев своего коня, Эштон довольно кивнул. Что ж, неплохо. Правда, седлу он обрадовался. Отбить себе все яйца ему хотелось в последнюю очередь. Как-никак яйца ему еще пригодятся.

Дождавшись, когда стремена поправят, Эштон легко вставил ногу в одно из них и подтянулся на руках. Рефлексы еще остались, дело было за малым — вспомнить все остальное. Виктор пожалел, что ляпнул. Он еще о многом пожалел, но все оно обещалось быть для Эша более болезненным, чем мужчина мог себе позволить. Да и не стоило оно того. Эш еще успеет вспомнить и сказанное, и сделанное. Тряхнув перьями, Вик поддал коню пятками, и Сфинкс, нервно помявшись на месте, двинулся к выходу.