Вид на доверие (СИ)

Конь отреагировал на знакомый голос, стал замедлять шаг, а Эштон непонимающе оглянулся на кричащего Виктора. Но так как они все еще не замедлились до прогулочного шага, он поспешил повернуться обратно. Что-то в голосе Виктора было не так, какая-то слишком отчаянная тревога вместо обычной патологической заботы, и он сам стал замедлять коня. Виктор затормозил Сфинкса прямо перед носом Арго. Тот присел на задние ноги, пятясь, Сфинкс заржал, когда мужчина натянул поводья, и навернул круг вокруг своей оси. Вик расслабленно выдохнул, ухватив повод коня Эштона.

— Сдурел совсем?! — фыркнул он и выдохнул снова, тем не менее явно не успокоился. Виктор сместил корпус, сидя на коне теперь не ровно, а на правом его боку и удерживаясь левой ногой. Палец ткнул в сторону бревна, лежавшего метрах в десяти-пятнадцати от остановившихся лошадей:

— Видишь?! — фыркнул он. — Прыгнул бы, да?! Прыгнул бы, тормозить явно не планировал!

Сфинкс нервно дергал ухом, Виктор не менее нервно, а потому неудачно, пытался сформулировать мысли, яростно жестикулируя и перекручивая в воздухе воображаемую шею.

— А теперь подойди и посмотри, в какую, блять, канаву ты бы приземлился, переломав и коня, и себя заодно!

Палец снова ткнулся в сторону бревна, за которым находилась глубокая и широкая канава, заросшая травой и высоким сором. Пешком перебраться было бы нормально, лошади и по более крутым склонам карабкаются, если сделать скидку на противные кусты. Перепрыгнуть тоже было бы можно, если знать, что прыгать нужно в длину через яму, а не ввысь, через бревно. Тут же, если прыжок состоялся бы, то передними ногами конь “нырнул” бы, спотыкаясь и ломаясь. И ломая наездника, на которого конь бы наверняка приземлился. Специально ведь бревно ориентиром наметили, чтобы в сумерках в высокие кусты не навернуться, так как заметно плохо. Только Вик не думал, что Эштон рванет и потому не будет способен заметить, что что-то не так.

Идиот.

Виктор.

Сразу предупредить нужно было.

А этот какого хера рванул?!

— Подойди и посмотри! — рявкнул он снова, выпуская повод.

Эштон и правда пошел и посмотрел. Сглотнул. Облизал губы. Понял, что свалял дурака и наверняка, если бы его не окликнули, был бы уже на том свете в лучшем случае. В худшем — в инвалидной коляске всю жизнь. Но отчитывающий тон Вика ему не нравился. Он ведь не мальчишка какой-нибудь. Да, сглупил, но с кем не бывает? Обошлось все же хорошо, пусть и с нервными потерями Виктора. Что орать-то сейчас?

Хотя в груди все равно гулко стучало сердце. Эштон впервые чувствовал себя так близко к краю. В прямом смысле этого слова.

— Успокойся, ладно, — примирительно сказал он. — Все обошлось. Больше не буду убегать вперед, — больше для его спокойствия добавил он.

Потом провел ладонью по лицу, снимая остатки легкого страха и оцепенения. Сердце тоже постепенно возвращало привычный ритм.

— Успокойся?.. — звучало так, будто Виктор готов закатить истерику, разоравшись на весь лес. Но делать этого мужчина не стал. Он одним движением соскользнул со спины Сфинкса, оставив на нем “парик” из перьев, и подошел к Эштону, тоже заглядывая за бревно в овраг.

И как с ним сосуществовать? Эш фыркает, когда Виктор предупреждает обо всех потенциально-опасных местах и ситуациях, считая такое обращение “как с ребенком” и поясняя, что он не идиот и вообще не стоит так печься. Но Хил не может знать, где именно парень ошибется, чтобы предупредить о чем-то одном. Он вынужден рассказывать обо всем. По крайней мере, пока не изучит топ-сотню частых ошибок.

Виктор сдвинулся за спину Эштона, обнимая и прижимая к себе — он только что его чуть не упустил.

— Будешь, — отозвался Вик, зарывшись носом в волосы Эштона и втянув воздух. — Нам стоит лишь выехать, например, на поле. Там ты, не увидев бревен, решишь, что теперь-то, если вдруг снова овраг, заметишь заранее, справишься сам. И ты справишься, — Виктор вплелся в волосы пальцами и чуть болезненно сжал пряди, утягивая назад — спуск давления в котле, небольшое проявление контроля. — С оврагом. Но упустишь что-то совершенно иное.

Мужчина выпустил волосы и шагнул назад, оттягивая парня от бревна.

— Скажи еще, что я не прав.

Эштон спокойно стерпел очередное издевательство над своими волосами. Более того, он любил когда Виктор так делал, правда, никогда бы ему об этом не сказал.

Он откинулся даже ему на грудь, поддаваясь движениям его руки, чуть поворачивая голову.

— Могу поспорить, — сказал он. — Все зависит от ситуации. В некоторых я выйду блистательным победителем. По крайней мере, у шеста мне нет равных, — откровенно засмеялся он. — Да и на лошади я не настолько плохо держусь. Один раз облажался, но это ничего не значит. Откуда я мог знать про овраг?

Виктор ревностно прижал Эштона сильнее, когда тот упомянул шест, и даже тихо рыкнул. На данной стадии отношений Вик бы парня на сцену не выпустил ни при каких условиях.