Вид с дешевых мест (сборник)

Курцман делал ровно то, что хотел делать, и получал от этого удовольствие. Он радостно переписывал правила, потому что когда ты творишь искусство, никаких правил быть не может.

Большинство из нас счастливы создать хотя бы одно произведение мирового класса, способное перевернуть жизнь. Харви занимался этим регулярно. Он – один из тех, кто сотворил мир, в котором мы сейчас живем.

Он пережил слушания в Сенате, коммерческую эксплуатацию, провал ряда самых своих драгоценных проектов. И всю дорогу он создавал искусство, которое будет жить вечно, и вдохновлял людей, список которых вышел бы длиннее вашей руки. Эти люди наблюдали, как Харви рвется к совершенству, открывает новые территории, рассказывает новые истории. Некоторые из них пошли дальше и стали художниками, писателями, режиссерами кино – как Р. Крамб, например, или Терри Гиллиам. Остальные просто обнаружили, что видения, подаренные Харви Курцманом, изменили их мир – так, как меняет его настоящее искусство. Они дали им новый взгляд. Возможно, чуть более циничный и уж наверняка более прагматичный. В конце концов, миры Харви (в их «И Си» воплощении, как минимум) романтичностью никогда не отличались. Ты получал то, что нужно и чего заслуживал, и обычно оно прилетало тебе прямо по шапке.

Мне повезло лично встретиться с Харви Курцманом в 1990 году на далласском фестивале фэнтези. Он сказал, ему очень нравится то, что я делаю. Я принял его слова не как заверение в том, что он хоть что-то из этого читал, но как выражение гордости за молодое поколение писателей и художников, делающих комиксы. Для Харви Курцмана было очень важно, что где-то есть талантливые молодые авторы, занимающиеся комиксами как формой искусства. Он всю свою жизнь инвестировал в сумасшедшую веру в то, что комиксы – это действительно искусство, а не что-то, за что нужно извиняться, и дивиденды по этому вкладу – жизни, на которые он повлиял, те из нас, кто разделяет его веру и поступает соответственно.

Когда еще в молодости моя мечта делать комиксы потихоньку начала воплощаться в жизнь, я стал знакомиться с теми, кто работает в этой отрасли. В подростковом возрасте, да и дальше, после двадцати, они представлялись мне сущими богами на земле. Их именами я заклинал демонов. Взрослея, я читал о них все, что только мог найти, хотя найти тогда можно было крайне немного, а их работ в печати было и того меньше.

И вот пришло время встретиться с ними во плоти.

К своему изумлению я обнаружил, что довольно многие из них – старые евреи с прибабахом. Ну, или притворяются таковыми – кажется, они были слишком собою довольны для настоящего, правильного прибабаха, и к тому же не все имели действительно еврейское происхождение.

И вот сейчас, где-то посередине между сорока и пятьюдесятью годами, восемнадцать лет спустя после первого написанного мной комикса, я, кажется, вот-вот приземлюсь на конвейер, неотвратимо ползущий к прибабахнутому старому еврейству. Я как раз в том возрасте, когда тебе начинают давать награды за пожизненные заслуги, а ты в общем-то предпочел бы, чтобы они этого не делали, потому как вдруг это намек, что пора бы тебе уже сесть и заткнуться.

Однако, у тех, кто всего в одном дне от прибабахнутого старого еврея, есть привилегия – давать советы последующим поколениям. И хотя некоторые здесь – мои современники, а кое-кто даже старше меня, я все равно собираюсь советовать. И первый мой совет будет таков: игнорируйте все советы.

По моему опыту, самое интересное искусство творится людьми, которые не в курсе правил и не знают, что некоторые вещи просто никто не делает, – ну, теперь зато их делают они. Превосходите, трансгрессируйте. Ломайте каноны. Беззастенчиво получайте удовольствие.

Дальше, второе. Читайте не только комиксы. Учитесь на том, что ни разу не комиксы. Не делайте то, что и без вас много кто делает – или хотя бы кто-то. Выходите за рамки. Много лет назад, когда это было почти неслыханно, чтобы иностранцы писали американские комиксы, люди часто спрашивали, чем так отличаются британские авторы. Я не знал. Зато я правда заметил, что в светских беседах с тем же Аланом Муром или с Грантом Моррисоном мы по большей части вообще не говорим о комиксах. Нет, мы говорим про авангардные формы поэзии, про писателей в жанре нонфикшн, про всякие странные вещи, которые недавно нашли. Так Грант Моррисон, например, открыл давно позабытую викторианскую детскую писательницу по имени Люси Клиффорд, которая в конечном итоге повлияла и на его «Роковой патруль», и – гораздо позднее – на мою «Коралину». Мы любили комиксы, но мы ими не ограничивались. Там, снаружи, есть целый крутейший мир – пользуйтесь им.

Третье: читайте все комиксы, до каких только доберетесь. Знайте свою отрасль.