Нет, я серьезно!
Я даже поставлю три звездочки. Встретимся после них – когда вы дочитаете книгу до конца.
Дуглас Адамс был долговязым. И ослепительным: я был лично знаком с несколькими гениями, и он, по моему мнению, – один из них. Он хотел стать артистом, но не сложилось. Зато он как никто умел объяснять и общаться и был настоящим энтузиастом. И потрясающим писателем-юмористом: он умел выдать такую фразу, которая мгновенно переворачивала все ваши представления о мире, и выразить любую, пусть даже самую сложную идею в одной удачно подобранной метафоре. Соединяя приемы научной фантастики с глубокими социальными идеями и здоровым чувством юмора, он творил удивительные новые миры. Он любил компьютеры и великолепно выступал перед публикой. Он был автором бестселлеров. И еще – отличным гитаристом, путешественником, защитником окружающей среды, организатором чудесных вечеринок и гурманом.
А вот кем он определенно не был, так это романистом – как ни абсурдно прозвучит такое заявление в свете того, сколько романов (и каких замечательных!) он написал и продал. Но, так или иначе, вы сейчас держите в руках самый странный из всех его романов.
«Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» – это первая попытка Дугласа написать роман с нуля.
Во многих отношениях эту книгу можно рассматривать как эксперимент. Как переходное произведение между пангалактическим размахом первых книг «Автостопа…» и куда более земными приключениями Дирка Джентли. Начать хотя бы с того, что это первый из романов, написанных Дугласом уже после того, как в его жизни завершился необыкновенно насыщенный творческий период – от создания радиосериала «Автостопом по Галактике» до работы над сценариями «Доктора Кто». Первые две его книги – «Автостопом по Галактике» и «Ресторан „У конца Вселенной“» – строились на прочном фундаменте: опорой им служили оригинальные сценарии радиосериала, которые Дуглас (частично в соавторстве с Джоном Ллойдом) написал для «Радио 4». Третья книга, «Жизнь, Вселенная и все такое прочее», представляла собой адаптацию «Шады» – придуманного Дугласом, но так и не снятого эпизода «Доктора Кто» (адаптацию, чуть приправленную идеями из «Города смерти» – еще одного дугласовского эпизода «Доктора», в отличие от «Шады», попавшего на экран).
Первые книги из цикла «Автостопом по Галактике» Дуглас писал еще молодым и для мира, который ничего от него не ждал. Первые издания их вышли в мягких обложках. Но теперь ему предстояло создать роман, который сразу же собирались напечатать в твердом переплете. Он уже был автором бестселлеров, но пока что не написал такой книги, которой мог бы гордиться сам, – отчасти, возможно, потому, что он, как уже говорилось, не был романистом.
И вот он столкнулся с необходимостью написать книгу, за которую ему заплатили вперед кучу денег. Его бухгалтер растратил большую часть этой суммы и покончил с собой. Дуглас Адамс отправился в Голливуд и предпринял первую – так и не состоявшуюся – попытку экранизировать «Автостоп…» В Голливуде он прожил больше года, пытаясь написать сценарий к фильму. Ему там не понравилось. Озадаченный и слегка потрепанный, он вернулся домой, в свой любимый дом (когда-то переоборудованный под жилье из старой конюшни) на Аппер-стрит в Ислингтоне, и, в конце концов, с большим скрипом, принялся-таки за предоплаченный роман, получивший название «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!»
Еще в начале 1984 года его издатели из «Пан Букс» поняли, что ситуация сложилась непростая: книга была не просто еще не написана, а даже и по большей части не придумана. Ящеровидное существо на обложке первого издания изображает моржа, превратившегося в динозавра, – а все потому, что Дуглас в какой-то момент упомянул, что в книге будет морж. Никакого моржа в книге нет и в помине.
Когда сроки публикации подошли уже почти вплотную, а книга так и не сдвинулась с мертвой точки, издатель Дугласа, Сонни Мехта, снял номер в отеле и фактически заперся там вместе с Дугласом. Тому волей-неволей пришлось писать, а Мехта рвал у него и рук готовые страницы и сразу же редактировал. Спору нет, это был странный способ работы, – и Дуглас впоследствии ссылался на него в оправдание любых недостатков, которые обнаруживались в тексте.
Тем не менее, когда книга все-таки вышла, он был горд как никогда. Я это прекрасно помню.