Вид с дешевых мест (сборник)

Начну с признания. Я ненавижу писать речи. Когда меня попросили прочесть эту, я первым делом подумал, что, может, я прочту какую-нибудь уже написанную – никто все равно не заметит. К несчастью, до того я успел написать всего одну речь, которую читал весной 1993 года и в которой сравнивал тогдашний инвестиционный бум со всеобщим помешательством на тюльпанах, случившемся в Голландии в XVII веке. Я тогда предупредил аудиторию, состоявшую из розничных торговцев комиксами, что если они будут продолжать в том же духе, их ждут неприятности. И хотя события доказали мою правоту, вряд ли стоит повторять мое тогдашнее выступление еще раз.

Когда меня в первый раз попросили прийти к вам сюда и произнести приветственную речь, я отказался – сказал, что растеряюсь и буду чувствовать себя не в своей тарелке. На настоящий момент (то есть последние пятнадцать месяцев, с тех пор как закончил «Сэндмена» и за исключением пары коротеньких историй) я перестал писать комиксы.

Я сказал позвонившему мне человеку, что буду чувствовать себя как девушка, бросившая школу, не дожидаясь старших классов и при довольно сомнительных обстоятельствах, а теперь вернувшаяся (в розовом кадиллаке, с большими белыми волосами и лютым макияжем), чтобы прочесть речь выпускника о том, как важно учиться, учиться и учиться не покладая рук.

Человек в телефоне (это был Ларри Мардер) сказал:

– Ну, времена у нас сейчас странные. Куча профессионалов сейчас осторожно выглядывают из своего уютного мира комиксов во внешний и интересуются, чем они будут зарабатывать себе на жизнь через год или типа того. Ты мог бы хотя бы рассказать, что их ждет во внешней реальности.

Я подумал: ага, вот оно.

А потом, уже когда положил трубку, подумал: вообще-то это прерогатива пожилых и пенсионеров – делиться знаниями, учить шофера, как ему вести машину, сидя на заднем сиденье, и вообще лезть с непрошеными советами.

Как сказал поэт, «ничем иным не отличившись, хотя бы мудр будь»[78]. И вообще-то за десять лет активной работы с комиксами я действительно кое-чему научился.

Так что вот о чем мы с вами поговорим: о комиксах и других средствах коммуникации.

Многие из вас занимались комиксами дольше моего и обладают знаниями или опытом, которые противоречат моим. Многие гнули спину на иных пажитях, за пределами мира комиксов, и тоже могут обладать опытом, диаметрально противоположным моему.

Так что все нижесказанное – не более чем частный набор мнений.

Я начал делать комиксы, продолжил делать комиксы и закончил делать их по неправильной причине. По причине, прямо скажем, глупой и довольно странной.

Я занимался комиксами не для того, чтобы сделать карьеру, заработать денег или поддержать мою семью. И уж разумеется, не ради наград или сомнительного толка славы.

Нет, я начал делать комиксы, чтобы исполнить что-то вроде детской мечты, и потому что это было самое приятное и восхитительное занятие, какое я только мог себе вообразить. Я продолжал делать их, потому что это было ужасно весело, и мне нравился формат, и я чувствовал, что делаю что-то новое (неважно, плохое или хорошее), чего никто до меня еще не делал. А бросил я делать комиксы, потому что хотел, чтобы они оставались радостью, хотел продолжать их любить и был твердо намерен уйти, пока еще влюблен.

Когда я начал работать над «Сэндменом», у меня уходила пара недель на сценарий, и еще две недели из каждого месяца оставалось на другие занятия. Время шло, я все замедлялся и замедлялся, пока у меня не стало уходить по шесть недель в месяц на сценарий. Что уже категорически не оставляло времени на всякое другое.

В итоге у меня были другие проекты, которые я хотел бы делать, но не было на них времени – а это означало, что, закончив «Сэндмена», я стремительно нырнул в них.

Мой опыт за пределами мира комиксов со времени окончания «Сэндмена» таков: я написал роман-бестселлер, детскую книгу, написал и стал соавтором не вполне меня удовлетворившего шестисерийного фильма для Би-би-си и пообедал с диким количеством народу из Голливуда. Еще я написал для «Бритиш Радио 3» адаптацию «Сигнал-шум», которую сейчас номинировали на премию «Сони» как лучший радиоспектакль. Сейчас я работаю над целой кучей всего, включая пару фильмов.

Держите, пожалуйста, в голове, что это не мнение человека, считающего, что одно средство коммуникации может быть более уважаемым, чем другие, или что киноэкран или печатный станок каким-то образом освящают или делают более достойными вещи презренные или малореальные.

Одна из прелестей комиксов состоит в том, что цена на чернила и бумагу все равно остается постоянной, что бы вы ни рисовали. Кино и телевидение – дорогие средства коммуникации. Дешевые производства стоят невообразимых денег.