Вид с дешевых мест (сборник)

Тюльпановые маклеры спекулировали на взлетах и падениях тюльпановых фондов и делали большие деньги, покупая, когда цены падали, и продавая, когда они снова поднимались. Многие на этом скоротечно обогатились. Золотая морковка столь соблазнительно болталась у них перед носом, что голландцы один за другим ныряли в тюльпановый рынок, как мухи – в плошку с медом. Каждый верил, что страсть к тюльпанам продлится вечно, что богачи со всего мира так и будут слать за ними в Голландию и платить любые запрошенные цены. Все богатства Европы скоро стекутся к берегам Зёйдерзее, и бедность навсегда покинет благословенные Нижние Земли. Нобли, горожане, фермеры, механики, матросы, лакеи, горничные – даже трубочисты и старухи-старьевщицы – все теперь баловались тюльпанами. Представители всех сословий обращали свою собственность в наличные и инвестировали в цветы. Дома и земли шли на продажу по пагубно низким ценам…

Вот вам, смотрите – целая страна, внезапно чокнувшаяся на обогащении и твердо уверенная, что тюльпаны никогда, решительно никогда не перестанут быть безусловным, идеальным объектом для инвестиций. Когда до остального мира тоже дойдет и он кинется вдогонку за Голландией, все тюльпаны на свете уже будут принадлежать ей, и она станет еще богаче, чем сейчас.

Вместо этого остальной мир тупо таращился на Голландию, поднявшую весь этот идиотский шум вокруг… вообще-то просто цветка.

В итоге вся голландская экономика в одночасье рухнула. Я бы и рад тут преувеличить, ан нет, не выйдет. Безумие и глупость всего этого мероприятия были внятны только внешнему наблюдателю.

Это напомнило мне о тех временах, когда некая Компания Южных морей в XVIII веке ввергла всю Англию в инвестиционный раж. На пике всеобщего помешательства, известного как «Южно-морской пузырь», акции перепродавались с рук на руки по всему Лондону, с каждой итерацией подскакивая в цене, пока… Короче, людей буквально выжали досуха. Целые состояния улетели в никуда, и куча народу сразу сделалась очень несчастной.

Голландцы-то, по крайней мере, могли съесть свои тюльпановые луковицы.

Если вы думаете, что к вам это не имеет никакого отношения – таки нет, имеет. Слишком много магазинов комиксов торгуют тюльпанами и пузырями. Я тут не Кассандру перед вами играю – у меня для этого ни ног, ни фигуры. Я просто тыкаю пальцем в очевидное.

Лично я полагаю, что всякая лавка комиксов, продающая многочисленные копии одного и того же комикса любому ребенку младше, ну, например, шестнадцати, на том только основании, что ребенок почему-то решил, будто ему только что выдали лицензию на печать денежных знаков, обязана по меньшей мере заставлять его (ребенка) прочесть нормативный акт, где будет черным по белому сказано, что котировки комиксов умеют падать и подниматься, и чтобы акт этот непременно подписывали родители или опекуны.

И еще я считаю, что любой магазин или организация, продвигающая комиксы как инвестиционную статью, в лучшем случае глупа и близорука, а в худшем тупа и аморальна.

Можно продавать кучи комиксов одному и тому же человеку, если убедить его, что он вкладывает свои деньги под высокогарантированную прибыль. Но вы все равно будете продавать пузыри и тюльпаны, и в один прекрасный день пузыри все равно лопнут, а тюльпаны все сгниют на складах.

Именно поэтому я намерен поговорить с вами о хороших комиксах.

У меня в них есть свой законный интерес. Я пишу или, по крайней мере, пытаюсь писать хорошие комиксы. Я не пишу ни коллекционных товаров, ни инвестиционных статей. Я делаю лучшее, что умею – пишу истории, чтобы люди их читали.

Но прежде чем заняться комиксами, я был журналистом. Как и комиксы, журналистика – это еще одна профессия, где не надо вскакивать утром по будильнику. И всякий раз, как мне представлялась такая возможность, я писал о комиксах.