Вид с холма (сборник)

— Какой вы любопытный, хотите сразу все знать. Дайте мне возможность остаться хоть немного таинственной…

— Как закрытый занавес, — подсказал Валерка, а про себя отметил — «многообещающее начало».

— Запишите ваш телефон, я позвоню, — девушка остановилась и посмотрела Валерке прямо в глаза. — Меня зовут Нелля.

Она позвонила через неделю, и они договорились встретиться. Она пришла с подругой.

— Знакомьтесь, — сказала. — Моя ближайшая драгоценная подруга Мила.

Валерка отметил — подруга выглядела намного привлекательней — фигура отличная, немного усталые глаза, застенчивая улыбка, острые хрупкие плечи, которые особенно подчеркивало безыскусное платье на бретельках; у нее был необыкновенный голос — тихий, плывучий, обволакивающий — вначале Валерке больше всего и понравился ее голос. И мягкая изысканная походка.

— Вы, сударыни, наверно, настроились на ресторан, — сказал он. — Нет?! Ну и слава богу! Я, понимаете ли, не бизнесмен, а всего лишь неудавшийся актер, бедный студент, у меня нет денег, чтобы водить девушек в рестораны. Я развлекаю их разговором, и здесь, по всеобщему признанию, достиг немалых успехов. В смысле игры слов, а не любовных побед — не подумайте ничего такого.

С дешевым вином, но с хорошей музыкой они устроили «посиделки» у Валеркиного приятеля Игоря, который учился на психолога, но собирался переходить в ИнЯз, поскольку пришел к выводу, что «мужчина психолог — не мужчина, а женщина психолог — не психолог». Выпив вина, Нелля развеселилась и без умолку болтала, а Мила сидела на тахте, внимательно слушала и улыбалась; она была ненавязчива и спокойна, не заговаривала первой — только отвечала, когда к ней обращались, и улыбалась. Все сокурсницы Валерки, постоянно играли в жизни; стремились быть в центре внимания, строили из себя неизвестно кого, вычурно одевались, кокетничали, и только и думали, как бы выйти замуж за иностранца и укатить за границу. Мила держалась просто и скромно, не принимала никаких поз, говорила легко, с подкупающей искренностью — эта естественность поразила Валерку не меньше, чем необыкновенный голос.

Игорь включил проигрыватель и пригласил Неллю танцевать, Валерка подсел к Миле:

— Вы самая печальная девушка на свете? Нарочно ушли в тень?

— Совсем нет.

— Ну слава богу. Обычно печальные девушки — нытики, а нам некогда печалиться, точно? Наверняка у вас полно интересных дел. Выходите из тени и расскажите отдельные фрагменты.

— Так специально, когда просят, и не расскажешь. И потом, интересного немного, — она повела рукой замедленным движением. — Мы с Неллей учимся в Строгановке на художников по интерьеру. У нас будет интересная работа… А вы чем занимаетесь?

Это был единственный, но крайне важный для Валерки вопрос, который она задала. Он ответил на него позднее, и наговорил столько, что Мила в него влюбилась, а тогда его опередил Игорь:

— Он ищет себе красивую и добрую жену!

— Так ведь это Мила, — подала голос Неля. — Она и красивая, и добрая. И еще умная.

— Умная — это ни к чему, — запротестовал Игорь. — Валерке умную не надо. Его ума на двоих хватит. Была бы добрая.

Нелля рассмеялась.

— А по-моему, женщина должна быть умной, — протянула Мила с улыбкой. — Ну хотя бы, чтобы оценить умного мужчину.

— Прекрасные слова, — Валерка поднял большой палец. — Милена, можно их записать? Моя душа в смятении. С этой минуты вы мой объект для поклонения.

— Я не памятник и не икона, чтобы мне поклоняться, — улыбнулась Мила. — Просто поухаживайте за мной.

Они начали встречаться каждый день, и не было дня, чтобы Валерка не преподнес Миле ластик или чешский карандаш, или перо для туши — между делом, как знак внимания к ее занятиям; по воскресеньям он привозил цветы из поселка и морковь-скороспелку с пахучей ботвой, а на праздники непременно дарил детскую игрушку, «как символ ослепительного романа».

Вскоре они поженились и некоторое время жили у родных Милы в Черемушках, но потом сняли комнату на Преображенке в старом деревянном доме. В их комнате, кроме тахты и стола, никакой мебели не было; Мила привезла от родителей посуду, скатерть, занавески, Валерка купил два стула, прибил вешалку для одежды, на подоконнике разложил книги, игрушки, в углу пристроил радиоприемник — убранство комнаты приняло вполне уютный вид.

— Вот так, Милена, начинаем совместную жизнь с нуля, а закончим в собственном коттедже с бассейном, — говорил Валерка, распевая английские мелодии.

— Это только мечта, — откликалась Мила.

— У каждого в душе должна быть мечта, иначе жизнь превратиться в скучнейшие будни.

Чтобы оплачивать квартиру, Валерка делал переводы на радио, взял учеников и по вечерам ему приходилось ездить из одного конца города в другой. Мила дома рисовала, готовилась к занятиям, перешивала платья, вязала; когда Валерка занимался в библиотеке, заезжала за ним, они делали покупки и по пути к дому целовались на каждом углу.