Вид с крыши

— Ника, я сейчас уезжаю. Хочешь, отвезу тебя домой?

Вероника кивнула.

— Да, хочу…

… Какое-то время трясло, пока они ехали по грунтовой дороге, выезжая из дачного поселка, потом дорога стала ровной. Вероника прикрыла глаза. Общее состояние улучшилось, но по всему телу была разлита усталость. Хотелось спать.

— Усни. Ехать не меньше часа, — услышала она совсем близко голос Алекса. Он сидел слева от нее на водительском сидении.

Вероника немного удивляло это состояние покоя, которое охватило ее рядом с Алексом. Может, это все опьянение и его последствия? Но ей все же казалось, что дело именно в присутствии Алекса. Он уже несколько раз выручал ее из затруднительных и порой глупых ситуаций. Он был, словно ангел-хранитель. Она доверяла ему. Ничего, кроме хорошего, он для нее не делал. А его отношение к ней… Может, он считает, что все в порядке? Он же не игнорирует ее, приветствует всегда, а все остальное — лишь ее собственные фантазии… С этими мыслями Вероника задремала, погрузившись в удивительно спокойный сон.

Когда она проснулась, уже светало. Машина стояла. Алекса не было. Вероника с тревогой огляделась. Вокруг поля. Автомобиль прижимался к обочине дороги. Что-нибудь произошло? Вероника обнаружила, что она заботливо укрыта своей курткой, а на ногах теплый плед. Что-то звякнуло. И в окне, со стороны водительского места Вероника увидела фигуру Алекса, который вынырнул откуда-то снизу. Он тихонько приоткрыл дверцу.

— Привет! Проснулась? Я тебя, наверное, разбудил?

На Алексе была рабочая замызганная одежда, руки в чем-то черном, должно быть, в машинном масле. Он вытирал их тряпкой.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Вероника.

— Да, машина на середине дороги заглохла. Она же не новая. Так что, иногда барахлит и приходится чинить. Сейчас попробую завести. Надеюсь, поедет.

— А ты что, сам машину чинишь?

— Да. Отец после развода оставил гараж и старую машину, на которой, кажется, еще мой дед ездил. Она была не на ходу, а вот посмотреть, как все устроено, можно. Так что я большую свободную часть времени в гараже торчал. Да и механик знакомый во дворе был, дядя Паша. Может, знаешь?

Вероника пожала плечами и помотала головой.

— Я у него многому научился. Так что теперь и сам кое-что могу.

Вероника с восхищением смотрела на Алекса, пока тот заводил машину. Он, и в самом деле, такой взрослый. Не только по возрасту, но и по тому, как себя ведет, по своим интересам… Мотор загудел.

— Ну вот, кажется, готово! — довольно воскликнул Алекс.

Вероника достала сотовый, глянула на часы. Время было три часа утра. А они выехали, где-то в половине двенадцатого ночи. Получается Алекс три часа чинил машину, а она все это время спала.

— Ты, наверное, устал?

— Да ничего. Есть, правда, хочется. Я пару банок с пепси захватил и бутерброды с колбасой. Будешь?

Вероника взглянула на него, изумляясь его хозяйственности и предусмотрительности. И тут увидела уже поджившую, но все еще заметную большую ссадину на щеке, на которую почему-то раньше не обратила внимания.

— Где это ты так? — спросила она, кивнув головой в сторону отметины.

— Да… подрался с одним типом…

Вероника тут же припомнила драку в подъезде недели две с половиной назад. Должно быть, он заработал ее тогда. Осадок от этого происшествия остался у нее на душе.

— А ты часто дерешься?

— Нет. Без надобности не дерусь. Только в крайних случаях.

— А тогда был крайний?

— Думаю, да, — отчего-то Алекс опустил глаза. — Просто при мне оскорбили близкого мне человека. А брать своих слов назад и извиняться не стали. Поэтому… Прямо, какой-то допрос с пристрастием. — Он поднял глаза и с улыбкой взглянул на Веронику. — Тебе это так интересно?

— Просто, не люблю, когда дерутся. Люди должны стараться решать все мирным путем. Ведь можно же как-то договориться…

— Не всегда… Ладно, сделанного не изменишь. Давай, лучше поедим.

И Алекс полез на заднее сидение за пакетом, в котором лежали бутерброды и пепси. И Вероника поняла, что жутко хочет есть.

… Они с аппетитом перекусили, сидя на расстеленном Алексом пледе у края горохового поля, слушая, как звонко поют птицы, и радуясь еще не начавшему безжалостно печь, ласковому утреннему солнышку.

— Ну вот, теперь можно ехать дальше. По крайней мере, смерть от истощения нам в ближайшее время не грозит. — Алекс собрал пустые банки из-под колы и обертки из-под бутербродов и положил в пакет. Пока он складывал все это на заднее сидение, Вероника стряхнула и свернула плед.

— Положи его, пожалуйста, тоже назад. — Алекс сел за руль, чтобы завести машину.

Вероника нагнулась, чтобы пристроить плед на заднее сидение. И вдруг ее взгляд упал на сумку, стоящую внизу. Она была приоткрытой, и Вероника разглядела небольшие баллончики.

— Это что, баллончики с краской?

Алекс обернулся.

— Да.

— Значит, это все-таки ты нарисовал букет ирисов возле моей квартиры.

— Выходит — я…

— Спасибо. Они очень красивые. — Вероника почувствовала, как щеки начинают краснеть и поскорее спросила:

— Получается, ты рисуешь граффити?

Алекс кивнул.

— А где?

— Да в разных местах. Возможно, ты даже видела мои рисунки.