Вид транспорта - мужчина

- А разве не сильно заметно?

Тут уж она смешалась совсем. Бросилась извиняться (и за себя, и за примадонну), пересыпая слова вины возгласами восхищения.,.

- Ах, это вы! Простите, я здесь прибиралась... Ну надо же, это вы! Сеньору вызвали, срочно... Сказать, не поверят, сам Аронов! Ой, мамочки! Сеньора мне приказала вещи сложить... Неужели вы и вправду Аронов?!

Ничего не понял Матвей, лжет она или действительно лишь сейчас узнала, кто он на самом деле.

И то благодаря оперной диве. Ничего не понял Матвей. Ясно было одно: его перезрелая примадонна отсутствует и явится не скоро, а тут юная горничная демонстрирует стройные ножки - зачем же зря время терять? Решение пришло мгновенно.

- Может, займемся экстремальным сексом? - спринтерски сбрасывая с себя пальто, деловито осведомился Аронов.

- Это как? - растерянно пятясь, спросила она.

- Это со мной, - ухмыляясь, ответил он и тут же, ни секунды не медля, с наглой небрежностью завалил ее на сексодром оперной дивы.

Все состоялось классически: его Дура сначала сопротивлялась, вопила, что они не знакомы, жениха поминала, девичью честь, но ему было очевидно: больше всего она боится утратить место в отеле.

- Успокойся, - шепнул Матвей, - на кой тебе эта гостиница? Ты рождена для подмостков. Звездой быть хочешь?

- Хочу.

- Сделаю тебя звездой, но небескорыстно. Истину знаешь?

- Какую?

- Если хочешь быть звездой, поработай-ка кой-чем...

Он думал, она обидится, но как бы не так. Пошла работать - сразу видно, трудолюбивая... Да и он не ленивый.

Черт возьми, что творили они - бедный сексодром! Да что сексодром все вдребезги!

"Видела бы примадонна", - в страстном пылу сражения тел вдруг подумал Матвей, но лучше бы он так не думал.

Накликал. Явилась. Спрашивается, с чего? Обещала же задержаться...

Не задержалась. Фурией ворвалась, нарушая магию совокупления. Впервые сумел оценить Матвей силу ее уникального голоса! Наконец-то понял Матвей, чем восхищается заграница: как кричала она, его примадонна! Как кричала! Даже пощечины жгли не так, как пронзительное сопрано, пронимающее до глубины души, прошибающее сквозь мясо до самых костей - ультразвук отдыхает.

А сколько страстного драматизма: было все - от тривиального заламывания рук до радикальных попыток покинуть через окно оскверненный похотью номер. Ох и давала она им жару! И не кое-как, не спустя рукава, а с полной отдачей, с пафосом, экстатично, воплощая в реальность большое искусство...

Что там говорить, примадонна есть примадонна.

Матвей обалдел и утратил над примадонной контроль, чего с ним раньше не случалось. Бурная жизнь плейбоя многому научила: и не в таких переделках бывал, не из таких аварий выруливал, а тут сплоховал. Но зато добился, чего хотел: секс действительно удался экстремальный. За пределы номера вылетели оба: он - без брюк, она...

Совсем голая.

Правда, чуть позже примадонна остыла и выбросила ее униформу, но с мстительной угрозой сообщить о художествах горничной самому президенту.

Возникал вопрос: президенту чего? Страны или отеля? И то и другое казалось скверным. Матвей расстроился, бедняжка хуже - сразу в слезы. Жалкая, ползает по ковру, вещи свои собирает и вое-ет.

Не выдержало сердце Матвея. Прижал он ее к себе, шепнул: "А ну-ка, по-быстрому скройся", - и пошел улещать примадонну.

Всю ночь улещал.

Работал как проклятый. Трудился, не покладая...

Думал уже, не простит. Лишь под утро старушка смирилась. Отпустила его, томно вымолвив:

- Сегодня уезжаю, дружок. Удивил. В книге отзывов напишу благодарность той горничной. Как имя ее?

Матвей растерялся:

- Не знаю.

Примадонна смеялась до слез:

- Ах, нахал! Настоящий мужчина!

Прощались уже друзьями навеки. Матвей даже в верности клясться затеялся, но примадонна остановила его и, пряча влюбленность в мудрых глазах, кокетливо распорядилась:

- Ну, иди, иди уж, утомил, через месяц приеду.

Изволь не опаздывать.

Удаляясь, Матвей с наслаждением закурил и подивился: "Гениальная баба! И что старушка во мне нашла? Видимо, прав мой предок: я просто счастливчик".

И тут его осенило: "А что эта чебуречница в дорогом отеле делала? Элитное место, она же еще вчера торговала на вынос. Видать, мастерица на все руки от нужды, а не от скуки. Ну, да бог с ней, какое мне дело? Теперь про нее можно смело забыть".

В душе действительно наступила привычная и такая сладкая свобода - на лимитчицу было плевать.

Свобода, свобода, свобода...

Глава 7

Но свобода длилась недолго. На следующий день Матвей отправился по делам и наткнулся на чебуречницу - просто напасть. Она с воплями: "Беляши!

Пирожки!" - как ни в чем не бывало величаво катила свою тележку, на него не взглянув.

Как можно его не заметить?

Матвей сначала остолбенел, а потом догнал ее и, скрывая досаду, приветливо крикнул:

- Здравствуй, красавица!

Она, снова не взглянув на него, безразлично бросила: "Хелло", - и горласто продолжила: "Беляши!

Пирожки! Налетай! Подходи!"

- Да вот же я! - возмутился Матвей. - Уже! Налетел-подошел! Что ж не кормишь?

Она вынуждена была обратить на него внимание: в лице мелькнула растерянность. Мгновение - и, всплеснув руками, чебуречница восхитилась: