Видения с Венеры

Прежде чем гнарш успел заметить его присутствие, ботаник обнял девушку за тонкую талию. Двумя ловкими ударами острого клинка он перерезал сухожилия, отвечающие за хватку могучих когтей. Они расслабились, и, издав сдавленный крик облегчения, он втащил её в кабину. Развернув свой корабль, он прицелился из торка и выпустил струю смертоносных снарядов в летающее чудовище. Перепончатые крылья гнарша сложились, и он рухнул в море.

Не отдавая отчёта в том, что он делает, охотник за растениями продолжал обнимать девушку за талию, прижимая её к себе. Он захлопнул дверь и, обернувшись, посмотрел ей в глаза. В них он прочёл благодарность и ещё что-то такое, что безмерно взволновало его. От этого короткого взгляда у Лотана защемило сердце. Он притянул её ближе, прижал, не встретив сопротивления, к себе, в то время как корабль мчался вперёд, но затем вспомнил, что она знатного происхождения, а он всего лишь ботаник. Драгоценностей, сверкавших на её одежде, хватило бы на выкуп за рого (короля). А он был бедным человеком. Он разжал объятья.

— Вы из Тирханы? — спросил он девушку.

— Я Мирим, дочь Занда, ромоджака (адмирала) флота Тирханы, — ответила она. — А вы, мой храбрый спаситель?

— Лотан, охотник за растениями Его Императорского Величества Зинло из Олбы, — ответил он. — Мои навигационные приборы вышли из строя, но когда мы достигнем береговой линии, что рано или поздно произойдёт, если будем двигаться на запад, я смогу найти дорогу в Тирхану и отвезти вас домой.

— Домой, — сказала она, и в её голосе послышались слёзы. — Теперь у меня нет дома. Моя мать умерла, рожая меня. Мой отец утонул вместе со своим кораблём во время сильного шторма, выбросившего меня на этот ужасный остров. Я вернусь в одиночество огромного замка, полного рабов.

Закрыв лицо руками, она разрыдалась.

Его рука обхватила её сотрясающееся от горя тело, а ладонь погладила мягкие золотистые волосы.

— Мирим, я… — начал он, но затем решительно замолчал.

Пропасть между ними была слишком велика. Если бы он только нашёл кадкор и получил награду, он стал бы равен ей и смог просить её руки. Вдруг он ахнул, когда то, что пребывало на задворках его разума, пытаясь пробиться в его объективное сознание, внезапно пришло ему в голову. Он видел кадкор. Это же был кадкор, на него Мирим взобралась, спасаясь от хахо. Однако, в пылу событий, пока его мысли были сосредоточены на угрожающей жизни девушки ситуации, разум просто зафиксировал этот факт. Там, на том крошечном островке, в нескольких сотнях кантов от него, и находилась цель его поисков. Но он не знал, где теперь находится, и у него не было даже компаса, чтобы сориентироваться. Он мог бы искать всю жизнь и не найти этот островок вновь.

Вскоре девушка перестала всхлипывать, села и начала поправлять свою растрёпанную одежду. Она сняла с пояса сумку и протянула ему.

— Пожалуйста, не могли бы вы вытряхнуть её? — попросила она. — Она открылась и наполнилась какими-то ужасными серыми спорами.

Лотан взглянул на споры, и сердце его радостно забилось, потому что это были споры кадкора, насыпавшиеся из его грибницы в открытую сумку, закреплённую на поясе Мирим, пока она лезла наверх.

— Я оставлю их себе, если вы не возражаете, — сказал он, — потому что мне за них обещан пурпур и тысяча кантолов земли. Кроме того, они дают мне смелость высказать то, что чувствует моё сердце с тех пор, как я впервые взглянул в ваши глаза. Я люблю вас, Мирим. Вы станете моей женой?

— Возьмите меня с собой, Лотан, — вот и всё, что она сказала, но её губы, прижавшись к его губам, сказали ему всё.

© Перевод: Андрей Березуцкий (Stirliz77)