Видеосклеп

Белое солнце замерло напротив школы. Его по-летнему горячие лучи плавили лужайку перед лестницей, прожигали стекло, заливали классы и залы. Было жарко и душно, но небо уже посылало осенних глашатаев с севера в виде нескольких полупрозрачных приведений, проявившихся какими-то обрывками, словно подхваченные ветром подвенечные платья, сорванные с несуществующих невест.

При наблюдении подобного облака бабушка Дина Дэннинга всегда говорила, что это где-то расстроилась свадьба.

С мыслями о ней, бутербродом и баночкой пепси Дин устроился на боковых ступенях лестницы главного входа в школу. Здесь от колонны падала обширная тень, защищая от дикого солнца. Не спеша отпивая и откусывая, юноша глядел в небо, прикрывая лицо рукой, которой держал бутерброд.

Бабушка – мать отца, миссис Мод Дэннинг – единственный человек в жизни Дина, которого он по-настоящему любил, к словам которого прислушивался и всегда их помнил, несмотря на то, что встречался с ней всего несколько раз. Мод была виолончелисткой, к сожалению заурядной, но незаменимой для оркестра, с каким провела большую часть своего времени, не пропустив не одного выступления частых гастролей, фестивалей, конкурсов и прослушиваний. Оставшаяся вдовой задолго до рождения внука, она была еще более одинока, чем он. Жила на чемоданах и не на что не надеялась. Подобный образ жизни, испортивший Дину детство и половину юности, был унаследован отцом, хоть его профессия к музыке не имела абсолютно никакого отношения.

Дин часто думал о бабушке, особенно в часы невыносимого угнетения. Ночью, глубже зарываясь в подушку или на звезды глядя в окно, он знал, что где-то, на другом конце континента Мод, в борьбе с тоской, возможно, делает то же самое, думая о внуке, а значит, в эти часы одиночества они помогали друг другу.

«Если кто-то о тебе вспоминает, значит, ты уже не одинок» – это тоже принадлежало ее словам.

Мод умерла более трех лет назад в феврале месяце. Мать сильно тогда простудилась, и Дин был вынужден остаться с ней, не смотря на обещание отца взять его на похороны. Что ж, еще одна капелька злобы в переполненный стакан молчаливой ненависти. Теперь Дину не о ком больше думать, теперь и о нем никто больше не думает. Три года ночное небо остается пустым, звезды мертвыми, а он одиноким. И такое продлится еще несколько лет, какие нужно пережить, спрятать подальше все чувства, абстрагироваться от фантазий, стать роботом, углубившись вместо подушки в знания, в чем Дин пока не особо преуспевал. Но в противном случае он не сможет поступить в университет, а значит, и вырваться из родного, вечно меняющего адрес, дома.

– Вот ты где! – раздалось сзади, и Дина хлопнули по плечу.

Он вздрогнул, дернул рукой и уронил опорожненную банку пепси, которая звонко застучала по ступеням и выкатилась на асфальт.

– Извини, не хотел тебя напугать.

– Ничего, я просто задумался, – ответил юноша, оборачиваясь на Хобба Кёллера, присевшего рядом.

– Мы же вроде направлялись в столовую? Куда ты исчез?

– Меня снабдили небольшой порцией закуски, а казенный обед сейчас просто не полезет.

Хобб улыбнулся и попробовал доплюнуть до укатившейся банки.

– Конечно, новая обстановка, волнение, – сказал он. – Понимаю.

– Спасибо, – ответил Дин, грустно улыбнувшись в половину рта.

– А тебя там спрашивали…

– Вороны?.. Ой, брр… Коршуны?

– Нет, Хельга Майер. Брюнетка, с ковшом от «Катарпиллера» вместо челюсти.

– Ты сам-то, что о ней думаешь?

– Не знаю… Если ничего лучшего нет, можно и к такой в темном углу прижаться.

– Мм да… – разочарованно протянул Дин. – Ты только не обижайся Хобб, я еще не ко всем присмотрелся, но все-таки девчонки у вас не ахти. Не считая тех двух длинноногих выскочек естественно.

– И Брины! – уверенно добавил Хобб.

– Брины?

– Ты сидел на ее месте.

Чтобы не спорить о той, кого еще не видел, Дин молча кивнул.

– Хватит о бабах, я лучше с друзьями тебя познакомлю. Вставай, пройдемся! Они где-то тут разбрелись.

Новичок повиновался и последовал за Хоббом. Вместе они вышли на лужайку перед школой и, сощурившись от настырных солнечных лучей, пересекли ее, оказавшись под сенью огромной желтой сосны2 – символа штата Монтаны.

Здесь на траве отдыхало несколько ребят-одноклассников: трое парней и две девушки.

– Греемся, придурки!? – своеобразно поприветствовал Хобб, приседая на корточки. – Хочу вам кое-кого представить…

Вся пятерка сразу же обратила внимание на Дина. Он стоял против солнца, и белая рубашка на нем сияла, как оперение ангела.

– Хэлоу, – поздоровался первый. Прислонившийся к дереву спиной, он лишь чуточку отпрянул и протянул вверх руку.

– Дин Дэннинг, – ответил новичок, наклонившись за крепким рукопожатием.

– Свен Фишер, – представился парень, у которого было очень доброе, но серьезное лицо, тонкий нос и впалые щеки.

Новичок перешел ко второму парню, полулежащему на траве, с кудрявой головой на коленях пятнадцатилетней девочки, приятной на вид, с большим количеством русых косичек, заплетенных на африканский манер.

– Дин, – снова повторил новичок.

– Рот Роббинс. А это Ида Ранинг.