Видящая

Тайра не заметила, как провалилась в сон. А во сне ей казалось, что кто-то шепчет на ухо искушающие слова, пытаясь сделать так, чтобы она изменила решение. Пытаясь доказать, что пожертвовать своим новорожденным ребенком – это совсем небольшая, даже крошечная цена за ее большую жизнь. Да и разве можно сравнить ее, Тайру, с каким-то новорожденным малышом, живущим на одних инстинктах? Этот ребенок еще и не человек вовсе, так, всего лишь кусок мяса. Зачем она о нем так печется? В конце концов, родит второго. И третьего. И все позабудется, размоется волнами времени, станет блеклым и не важным. Зато она будет жить.

Тайра поморщилась и протестующе рыкнула, переворачиваясь на другой бок и сжимая кулаки. Давным-давно отец рассказывал ей, что в минуту особенно важных душевных терзаний и морального выбора в человеке может просыпаться внутренний голос, который пытается воздействовать на принятие решения, используя низменные устремления.

– Во всех нас сильно то изначальное, что не позволяет нам становиться праведниками. То, из-за чего мы совершаем ошибки. Эгоизм, страх смерти, жажда жизни, гордыня… Все это просыпается в нас, как только мы оказываемся на пороге чего-то важного. Того, что требует всех сил, всего терпения, мужества и смирения. Мы искушаем себя сами, потому что до сих пор помним, как лежали в колыбели с ощущением, будто вокруг нас и вертится мир…

Воспоминания о теплом голосе отца вернули Тайре ясность мыслей, заставили вздохнуть с облегчением и окончательно смириться с собственным решением. Да, умирать будет страшно, но… это не первое «страшно» в ее жизни.

И как только Тайра так подумала, абсолютная чернота перед глазами вдруг сменилась обжигающим глаза огнем, и она замерла, глядя на появившуюся перед ней стену из пламени.

Геенна!

Как и в прошлые разы, от огня отделилась слабая тень, метнулась к Тайре и зависла в двух шагах, чуть покачиваясь, словно на ветру.

– Говори, – вздохнула Тайра, ощущая невероятное облегчение. Слава Защитнице, сон повторился и теперь она все-таки узнает, что хочет сказать эта неупокоенная душа.

Мгновение – и тень, колыхнувшись, исчезла, но почти сразу Тайра ощутила ее позади себя. Только теперь это была вовсе не тень…

Большие мужские ладони легли на плечи, сжали их, не давая обернуться, горячее дыхание пощекотало висок, и незнакомый голос произнес:

– Спасибо.

Тайра сглотнула. Страшно не было, но очень хотелось обернуться, чтобы увидеть, с кем она все-таки разговаривает.

– Кто ты?

Он сильнее сжал ее плечи, не отвечая на вопрос, но она поняла все и сама несколькими секундами позже.

– У меня мало времени. Помнишь то кольцо? – Огонь перед ее глазами ярко вспыхнул, Тайра непроизвольно зажмурилась – и словно увидела прямо перед собой мужскую руку с крупным кольцом на безымянном пальце. Рубин в оправе зловеще сверкал, напоминая каплю крови. – Его сделали по моему приказу для человека, которого я оставил после себя. Я не хотел, чтобы мои люди знали, кто он, поэтому в матрицу артефакта вписаны несколько заклятий. Первое – иллюзия, позволяющая скрывать лицо и фигуру. Все, кроме руки с кольцом, которое появляется, только если активировать эту иллюзию. Второе – заклятие отвлечения, о котором ты знаешь. Но было еще и третье. – Он замолчал на несколько секунд, а когда заговорил, голос звучал глухо и безжизненно: – Я не желал проиграть даже в случае своей смерти и смерти носителя кольца. Поэтому вписал в матрицу еще и это свое изобретение. Сочетание шаманской магии с родовой магией нашей семьи. И это заклятие гарантированно погубит моего брата.

– Гарантированно? – повторила Тайра шепотом, чувствуя, как по спине поползли ледяные мурашки. – Уверен?

– Я сделал его на основе проклятия мгновенной мести. Помнишь? Когда человек добровольно уходит из жизни, но при этом забирает с собой того, кому хочет отомстить.

– Он должен стоять рядом, не дальше чем в пяти шагах.

– Я изменил это проклятие с помощью своей родовой магии, Тайра, иначе оно не причинило бы вреда Арену. Теперь, как только мой человек поймет, что надежды не осталось, он активирует проклятие. Погибнет сам и заберет с собой моего брата, где бы тот ни был. И всех тех людей, что окажутся на расстоянии десяти шагов от него. И даже если он не сделает это самостоятельно, а его убьют, эта смерть тоже зачтется и активирует проклятие.

Мурашек на спине больше не было – теперь ощущение жуткого холода захватило ее тело целиком и полностью, не оставив теплым ни кусочка кожи. Хотелось ругаться и кричать, но Тайра молчала – холод сжал и горло, слегка придушив, будто слишком тесный ошейник.

– Зачем… зачем ты это рассказываешь? – Секунду подумав, она добавила: – Мне?

– Потому что только ты можешь помочь.

– Что?..

Рассмеяться бы, развернуться и врезать ему хорошенько между глаз. Сволочь, хоть и мертвая!

– Постарайся успокоиться, Тайра, иначе я не смогу договорить… – Отчаяние в голосе заставило ее замереть, сжав зубы. Нет уж, пусть договаривает! – Ты – самый сильный из ныне живущих шаманов. У тебя есть необходимые знания и умения. Ты с детства впитывала в себя мою кровь…