Видящая призраков

Мистер Фернандес, который преподавал нам не только генетику, но и биологию, показал на меня. Он сидел за своим письменным столом в слишком расслабленной для преподавателя позе.

– Ты самый известный пример. Итак?

У меня перехватило дыхание. Может, мистер Фернандес может читать мысли?

– Твои гены. Сколько поколений могущественных духовидцев ты объединяешь?

На мгновение я с облегчением расслабилась. Похоже, он говорил не про ЛПД.

Но о чем тогда?

– Что именно вы имеете в виду? – Он явно знал о моей матери и о том, что я почти не помню отца. За исключением тети Карен, у меня не было никаких родственников.

– Я не знаю никого из своей семьи, кто мог бы видеть призраков, – тихо заговорила я. В конце концов, моей семьей были мама, Нова и тетя Карен. Больше никого не было. Вдруг я вспомнила о том, что решила не позволять больше никому из учителей загонять меня в угол. – Вы же знаете, кто я, мистер Фернандес, так что, если хотите на что-то указать, просто скажите прямо.

Ученики вокруг шумно втянули воздух.

Все это время я ощущала на себе взгляд Паркера, но не решалась посмотреть на него в ответ. Это только усложнило бы ситуацию.

Я приказала себе поднять подбородок и сосредоточилась на том, чтобы руки не дрожали.

Сначала мистера Фернандеса будто удивила моя реакция, но потом на его лице проступило что-то вроде удивления.

– Я просто хотел предоставить классу наглядный пример. Ты, Севентина, по всей вероятности, демонстрируешь значительные таланты во всех наших СО, и при этом полтергейсты воспринимают тебя как настоящую угрозу, потому что твоя мать происходит из рода сильных духовидцев и твой папа тоже. Кровная вина твоей семьи огромна, если можно так выразиться.

Аверина, которая сидела наискосок от меня, повернулась в мою сторону. Густые пряди ее волос, которые в нижней трети были ржаво-коричневые, а в верхней – черные, разметались по спинке стула. Она посмотрела на меня, а затем покрутила пальцем у виска.

Кровная вина.

Я вдумалась в это слово. Кто-то уже употреблял его в мой адрес. Означает ли оно то, что я думаю?

Но моя мама? Из рода духовидцев? Белинда Леброн, школьный врач, говорила тогда не только о моем отце? Она так просто выболтала и другую половину правды о моей семье?

Мистер Фернандес пристально наблюдал за мной. По его кривой улыбке я видела, что он понимает мои эмоции. Понимает, что я не имею ни малейшего понятия, о чем он говорит.

Он резко встал из-за стола, достал из коробочки кусочек мела и повернулся к доске.

– Давайте еще раз начнем с основ. В конце концов, в начале учебного года Севен еще не было с нами.

Как невероятно мило с его стороны.

Учитель биологии нарисовал на доске схематичного человечка, явно чтобы нас впечатлить. Получилось не особо. Даже у этого простого рисунка пропорции были неправильные. Над головой человечка он написал две буквы: I и Q.

– Только умные, творческие люди могут видеть призраков. Свободные духом. Невозможно найти простого рабочего со стройки, который сумел бы разглядеть призрака у себя за спиной.

Несколько учеников рассмеялись. Мистер Фернандес буквально купался в их одобрении. Мой нос в ответ на это неодобрительно зачесался.

– К тому же… – Мистер Фернандес нарисовал знак «плюс» рядом с человечком, а потом добавил несколько капель. Это дождь? Почему справа от человечка с «высоким айкью» идет дождь? – Один из предков должен быть убийцей. Это совершенно точно: предок нашего друга… – он постучал мелом по изображению человечка, – должен был отнять по меньшей мере одну жизнь. Кто знает, что влечет за собой убийство в применении к нашей ситуации? – Мистер Фернандес осмотрелся. Шесть рук взметнулись вверх. Моя, разумеется, нет.

– Кайл?

Светловолосый охотник за призраками, чью сестру-близняшку звали Эмерсон, еще энергичнее вытянул руку.

– Убийство намеренно разрушает мембрану между мирами. Устанавливается связь с миром призраков.

Мистер Фернандес хлопнул в ладоши.

– И тут-то и начинается магия.

Это я сочла даже жутковатым. То, как они здесь обходились с темой смерти… Я скривила рот.

– Разумеется, – поспешно продолжил учитель, – такое часто происходит во время войны, а потом еще… – Он оценивающе наклонил голову набок, потом в другую сторону. – Примерно восемьдесят процентов учеников в этой школе – потомки солдат, сражавшихся в различных войнах. Мировые войны, конфликт на Ближнем Востоке, различные гражданские войны, война во Вьетнаме…

Я, словно в поисках опоры, вцепилась пальцами в карандаш. Эту информацию надо еще осмыслить. Раньше я о подобном никогда не слышала.

Но что это значит для моей семьи? Я не могла вспомнить никаких солдат, хотя ни мама, ни тетя Карен особо не рассказывали о наших предках. Всегда говорили только о нас четверых. Мама, Карен, Нова и я.

– Давайте теперь обсудим принцип Халлигера, – мистер Фернандес отвлек меня от размышлений. Под человечком он написал на доске термин. Я понятия не имела, что он означает.

– Кто из вас может в нескольких предложениях объяснить, что это означает? – обратился к классу учитель.

Ответила Аверина, не дожидаясь, пока ее вызовут: