Видят ли березы сны

Измучавшись от тревоги то погружающей ее в бессмысленные сновидения, больше похожие на иллюстрации самых страшных кошмаров, то возвращая к реальности, она была даже рада, пробивающемуся, сквозь стену дождя, рассвету. Необходимости мучиться в жесткой и неласковой постели исчезла, она с радостью подскочила, и быстро умывшись, принялась собирать свою дорожную сумку, тем более что в дневное время ей вряд ли бы представилась такая возможность.

Вещи были собраны и надежно спрятаны под кровать. И только сейчас Анна почувствовала навалившуюся на нее усталость, только сейчас она почувствовала, какой тяжелый груз, лег на ее хрупкие плечи. К счастью, до момента, когда пробуждался весь дом, было еще рано, дождь по прежнему то лил как из ведра, то мелко моросил по окнам и крыше. Сон вновь опутал ее сознание, делая тяжелыми руки, ноги и веки, она прилегла на краешек кровати и тотчас погрузилась в глубокое забытие.

Проснувшись, она с трудом пришла в себя, собирая сознание по осколкам, пытаясь понять, где она и который сейчас час. За окном было темно словно поздний вечер, но на часах было восемь утра, по-прежнему лил сильный дождь. Она проспала завтрак, но никто ее не разбудил, за дверью была непривычная тишина. Обычно в это время уже во всю по коридору сновали слуги, но сегодня не слышно было ни голосов, ни даже стука шагов. С замиранием сердца она выглянула в коридор – пусто. В гостиной – пусто, в комнате девочек – никого. Она почти бегом ринулась на кухню, откуда к счастью доносились привычный лязг столовых приборов и звон посуды. Анна облегченно выдохнула. На кухне стояла Татьяна, хлопоча подле печи, где стоял чугунный котелок с наваристой кашей.

– Доброго утра тебе, Танюша, я обошла весь дом, ни Нины Терентьевны, ни девочек, никого, я сегодня ночью дурно спала, может оттого дольше обычного, отчего же никто не потрудился разбудить меня? Право слово, как же мне неудобно за такую оплошность, сердилась ли Нина Терентьевна, не застав меня в нужный час? – все это она произнесла скороговоркой, без конца запинаясь, и неловко теребя подол платья. Как же это скверно оправдываться перед Татьяной. Но ничего, недолго ей терпеть, сегодня она уедет отсюда, и никогда больше их не увидит, не надо будет каждую минуту следить за каждым своим словом, подлаживаться под каждого живущего в этом доме, исполняя капризы не только хозяев, но и терпеливо сносить дурное и несправедливое отношение прислуги, отчего то невзлюбившей ее.

– Анна Тимофеевна, не стоит вам и переживать, разве вам вчера не сказали, что Нина Терентьевна, собиралась сегодня уехать с дочерями к своей давней подруги Авериной, они Их Степенство уже давно приглашали, да только сами знаете, купчихе все не досуг было. А сейчас как раз время выдалось.

– Сейчас? – недоумевающе переспросила Анна, глядя на косой дождь с ветром, который бил по окнам потоками воды, словно ветками.

– Конечно сейчас, так Аверины живут то через четыре дома, а в такую погоду тоска, вот они и решили в пасьянс поиграть. Тем более мужчины обещали-с сегодня поздно, Степан Михайлович не велел к ужину накрывать, сказал, что после конторы они с Николаем Алексеевичем, намерены хорошенько отпраздновать, так сказать гостя в дорогу проводить.

– Завтра? – в замешательстве снова переспросила Анна, едва ли что-то понимая.

– Завтра, завтра, – лукаво ответила Танюшка, сомневаюсь я ей Богу, что после гульбы купеческой, Николай Алексеевич сможет не то что сидеть, даже лежать в бричке, – засмеялась та. Его к этой бричке привязывать придется, ей Богу, – и она весело рассмеялась, довольная своей, как ей показалось, удачной шуткой.

Анне, впрочем, шутка не пришлась по нраву, сбитая с толку она, кивнула головой и собиралась было уже вернуться к себе в комнату, но Татьяна окликнула ее: – Разве ж, вы не будете завтракать Анна Тимофеевна? – уж не брезгуете ли вы со мной на кухне позавтракать, или гувернантке негоже с деревенщиной необразованной за одним столом сидеть? – с вызовом спросила та.

И хотя именно в этот момент, меньше всего Анна желала разделять завтрак с ней, но сейчас она как никогда была не в силах бороться за место под солнцем, так что пришлось согласиться, и устроившись на краешке стола, будто капитулируя, понуро опустила голову. Нельзя было не уразуметь кто здесь хозяин, и по тому, как расположились фигуры действующих лиц: вольготно чувствующая себя Татьяна, и Анна, будто сиротка, по милости господ, примостившаяся на краешке стола.