Видимость (ЛП)

Он на самом деле оставил меня так. Я всем своим существом ждала его шагов, ждала, что сейчас распахнется дверь, он войдет и беззаботно скажет мне, что всё это дурацкая шутка, но этого не произошло. Я сидела и наблюдала, как наши гости, которые были приглашены на обед, наслаждаются десертом в виде своих живых «игрушек», которых привели с собой. Мои глаза были прикованы к мониторам, и внезапно дыхание застряло в горле. Открылась дверь в ту комнату, где происходила гребаная оргия и все трахались, и туда вошел Данте. Он что-то резко сказал Хантеру, его лицо исказилось от ярости. Затем он подлетел к «безумной фанатке», схватил ее за волосы, зажав их в кулаке, и выволок ее из комнаты. От увиденного в моем желудке родилось чувство пустоты, которое поглотило мое сердце. Мне было абсолютно похер, кем я была до этого, но я не могла стерпеть, если он прикоснется к другой женщине и будет ожидать, что я смирюсь с этим. Бл*дь, нет, не при таком раскладе!

Я начала дергать связанные руки, но ублюдок был не просто хорош в вязании узлов, он был гребаным богом в этом. Слезы начали набегать на глаза, но внезапно какое-то движение на мониторе, который показывал внутреннюю часть двора, привлекло мое внимание. На нем я увидела Данте, стоящего перед девушкой. Девушка по-прежнему была полностью обнажена и сидела на коленях перед ним в позе покорности. Тыча пальцем ей в лицо, он, казалось, отчитывал ее или, может, даже ругал. Затем он вошел в дом и плотно закрыл за собой дверь, оставив ее сидеть там, совершенно обнаженную, перед входом в дом.

Два гребаных часа я просидела здесь. Я видела каждого, включая Данте, кто ходили по дому. Но «сумасшедшая фанатка» так и сидела перед входной дверью без единого движения, пока Хантер не навеселился и не забрал ее с собой, уходя домой. Все потихоньку расходились, а я всё так же продолжала сидеть там расстроенная и раздраженная. Мои руки ныли от туго затянутых узлов. Мои глаза устали. Всё, чего я хотела в данный момент, это горячую ванную, чтобы полежать в ней. Это помогло бы мне расслабить напряженные мышцы моих плеч. А еще я хотела забраться в кровать и провалиться в спасительный сон.

Дверь со стуком распахнулась, и я инстинктивно распрямила спину и плечи, потому что усталость заставила меня ссутулиться. В комнату вошел Малик, он выглядел ошеломленным, увидев меня связанной на стуле. А я, после того, как стала свидетельницей того, как он вколачивался в каждую дырку тела шлюхи, вообще не могла смотреть ему в глаза.

Мы оба были чрезвычайно тихими в комнате, которая с каждой минутой, казалось, становилась всё меньше. Я заметила, как он повернул голову в сторону мониторов. Странный гортанный звук вырвался из его рта, но я всё равно не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Стар, мне очень жаль, что ты видела меня таким.

Хорошо, это определенно было не то, чего я ожидала. Я надеялась, что он просто возьмет то, зачем пришел, будет джентльменом, развязав меня, а затем просто покинет комнату, не пытаясь затевать этот бессмысленный разговор. Я проглотила чувство дискомфорта и смущения, и, пытаясь придать безразличие своим движениям, пожала плечами.

— Не могу сказать, что увидела что-то такое, чего не видела прежде.

Мой голос дрогнул, и сказанные слова прозвучали не так убедительно, как я планировала поначалу. Он вздрогнул от моих слов и некомфортно поежился, переминаясь с одной ноги на другую.

— Можешь развязать меня? — слабо проговорила я.

Он отшатнулся от меня, как будто я просила его совершить убийство.

— Оу, мне жаль, но я не могу этого сделать.

Я предотвратила его последующие слова, которые, судя по всему, должны были изобразить сожаление.

— Малик, что, серьезно?

Он прикрыл глаза. Я выждала пару секунд, наполненные оглушительным молчанием, затем он медленно выдохнул и подошел ко мне. Он освободил меня и потер мои саднящие запястья, качая головой и глядя на меня. Я не нуждалась в том, чтобы он осуждал меня или Данте. Да, несомненно, это было хреновым поступком, но мы были теми, кем мы были, и пусть это знают все: и Малик, и все остальные.

Поднявшись на ноги, я, наконец, расправила платье, подарив ему скромную улыбку, перед тем как оставить его стоять там в одиночестве.

По какой-то причине, я внезапно обнаружила, что почти беззвучно двигалась по дому, поднимаясь по лестнице. Внезапно я была оглушена странным воспоминанием о том, как я выбиралась из чулана, где меня запирала мама за плохое поведение, когда я была еще ребенком...

Я быстро втянула воздух в легкие, когда остановилась, как вкопанная, мои глаза расширились от внутреннего осознания. Я вспомнила всё так, как будто это было на самом деле. Нет никаких образов, только понимание того, что это правда. О боже, мысль о моей матери вселила в меня ужас. Я точно знала, что мы не ладили, она была ужасным человеком. Я не могла воспроизвести воспоминания, но я определенно точно знала, что у нас были бурные отношения, наполненные ссорами.