Видимость

— Малик сказал, что я могу принять душ.

Он пожал плечами и глубоко вдохнул.

— Я не спорю с этим, просто удивляюсь, что ты делаешь здесь.

Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.

— Мне жаль, я принимала душ.

Он оттолкнулся от стены, его короткие ноги передвигались по комнате, пока он не встал передо мной.

— Почему ты трогала свою киску?

Мои глаза расширились, мой рот открылся от его грубости.

— Что? Конечно, нет! — мой голос дрожал, пока страх разрушал меня.

Он не ответил. Я все еще стояла, когда его глаза опустились от моего лица к моей руке, где я держала полотенце. Натянув его сильнее, я переместилась с ноги на ногу. Мои глаза бегали по комнате. Мне не нравилось, как это чувствовалось, как атмосфера говорила о его возбуждении, или как его глаза сверкали голодом с вожделением и отвращением.

— Опусти полотенце.

Я ахнула, качая головой.

— Нет... Почему?..

Он приподнял брови, его челюсть сжалась от моего отказа. Я вздрогнула, когда его рука взметнулась, пальцы обхватили мое горло, сжимая трахею сильной хваткой.

— Не говори мне «нет», ты, гребаная сука.

Рыдание вырвалось из моего горла, когда он дернул полотенце, отбрасывая его от меня в другой конец комнаты. Все внутри меня заклинило, нервозность сковала мышцы, страх заморозил кости. Я привыкла к своей наготе, находясь на экране, но не была готова к домогательствам этого отвратительного подонка.

Мои ноги оторвались от пола, когда он толкнул меня назад, спина врезалась в стену, выстрелив болью, а голова ударилась о полку с полотенцами, бутылочками шампуня и геля для душа. Задняя часть моей головы трещала с такой силой, что я уже чувствовала, образующуюся шишку. Все содержимое полки упало на пол рядом со мной.

Я поползла по полу, чтобы сбежать от него, но его пальцы обхватили мою лодыжку, внезапно потянув, в результате чего мое лицо ударилось об пол, и нос столкнулся с мокрой плиткой, заставив кровь стекать по моим губам.

Я пиналась, ведь естественный инстинкт, бороться с ним, проявлялся при приближении к нему. В одну секунду он оказался на мне, его бедра сковали мои, когда он сел на меня сзади.

— Давай, выпусти внутреннюю шлюху, которая, я знаю, находится там. Тебе нравится бороться, не так ли, Стар? Любишь острые ощущения от борьбы? Ты не отрицаешь, ведь это возбуждает тебя.

Я быстро покачала головой.

— Нет... Пожалуйста...

— Я наблюдал за тобой. Наблюдал за тем, как ты раздвинула свои ноги для Данте. Наблюдал за тем, как ты умоляла его заполнить эту жаждущую, ненасытную киску собой. Боже, ты выставляла себя такой идеальной, но я знал, что ты была грязной шлюхой.

Его пальцы дернули мои волосы, потянув голову назад, и он переместил меня, раздвинув коленями мои ноги. Я закричала, когда его ладонь накрыла мой затылок и ударила голову об пол. Мир закружился, тошнота подкатила из желудка, обжигая мое горло и собираясь выйти наружу.

— НЕТ! — я закричала, когда его грязные пальцы прикоснулись ко мне между ногами, мой желудок скрутило от его прикосновения. — Пожалуйста, нет. — Я громко зарыдала.

— Бл*дь! — прошипел он, толкнув палец внутрь меня. — Ты такая узкая!

Это было потому, что я была сухая, но этот придурок не заметил эту деталь. Он сумасшедший, раз думал, что моя борьба это часть какой-то больной сексуальной игры.

— Не удивительно, что Данте нравится трахать тебя. Чертовски вкусная маленькая шлюха.

Я ерзала под ним, мои пальцы упирались в плитку, когда я пыталась выползти из-под него. Звук его расстегивающейся ширинки заставил меня еще сильнее закричать; мой громкий плач был единственным звуком в комнате, кроме тяжелого дыхания этого ублюдка.

Он перевернул меня так, что я была лицом к нему, моя голова отчаянно тряслась, чтобы он остановился.

— Готова быть как следует оттрахана? — усмехнулся он. — Я покажу тебе, как это должно заканчиваться. Ты задолжала мне это, сука.

Я ударила его рукой, которую умудрилась освободить, другой рукой шарила по плитке, пока не коснулась кончиками пальцев холодной бутылки. Это мог быть дезодорант. Я дотянулась, чтобы схватить его ладонью, и, поднимая, распылила в его щеку.

Боль вспыхнула вновь, когда его костяшки коснулись моей губы, и кровь забрызгала его живот от силы удара. Мои слезы жгли и щипали рану.

Я была уверена, что чувствовала перелом своей скуловой кости, когда он ударил меня снова, пульсация была невероятной. Флакон звякнул и выкатился из моей хватки прямо к нему.

Моя спина заскользила по полу, когда он толкнул предмет в меня. Я была сухой и, заполненная им, разрывалась от боли на части. Закричав, вынудила его накрыть мой рот и в то же время и нос рукой.

— Нравится играть с игрушками, Стар? Как это, черт побери, чувствуется?

Все стало размытым, когда он начал душить меня. Его рука сильнее вжималась в мое лицо, а толчки становились неистовыми. Мои руки обмякли, я стала отчаявшейся и слабой, но не хотела умирать, когда он насиловал меня. Это было так сильно больно. Какой жестокой я должна была быть в прошлой жизни, что заслужила это наказание? Тошнота подступала, и я запаниковала, ведь могла задохнуться из-за своей собственной рвоты.