Видимость

Слезы хлынули из ее глаз, потом она прошептала:

— Да.

Это было всё, что было нужно мне узнать. Я ввел ей вторую дозу успокоительного препарата и спланировал ее крах.

Настоящее.

Всё подходило к концу. Я мог чувствовать, как приближался конец игры. Я перестал подсыпать лекарство в ее еду две недели назад. Ее воспоминания потихоньку возвращались, но скоро вся правда разрушит ее. Я по-прежнему любил ее. Я всегда буду любить. Я не собирался отпускать ее. Это будет их наказанием за предательство.

Она украла мой шанс стать отцом, ради чего? Чтобы она могла трахаться направо и налево, и держать меня на коротком поводке, заполучив нас обоих?

Хотя я никогда не задумывался о том, чтобы стать родителем, но мне даже не дали шанса решить. Она убила то, что я поместил внутрь нее, то, что моя любовь создала внутри нее.

Я заставлю ее восполнить всё, что она украла. Он будет чувствовать ту боль, которую ощущал я.

Я наблюдал, как она пронеслась по дому и выбежала во входную дверь. Переключив изображение на внешние камеры, я увидел, как она рванула к докам, прижав изящную руку к груди, и мое сердце затрепетало.

Она не знала, что я уже пришел домой, и что у меня есть камеры даже в ванной. Так что момент, когда она увидела свой тест на беременность, оказавшийся положительным, и произнесла: « Я беременна» — я видел и слышал.

Конец игры был сработан идеально.

Я встал, когда увидел, как к ней приближается лодка с мужчиной, в руках у которого была огромная камера.

Глава 32 Правда

Стар

Я была настолько занята собственными мыслями, что не слышала подплывшую лодку и крики людей, пока фотовспышка не осветила мое лицо.

— Фэй! Фэй! Можете поделиться с нами, почему вы позволили всему миру поверить, что ваш самолет разбился, хотя на самом деле вы нормально приземлились?

Что? Люди выкрикивали странные вопросы, пихая мне в руки какие-то газеты.

Я не могла читать. Казалось, будто в меня врезалась приливная волна, уничтожая стену, перекрывавшую мои воспоминания. Все они нахлынули на меня. Мои легкие сжались, когда картинки заполнили мозг. Будто кто-то щелкнул пальцами, и моя жизнь врезалась в меня, как поезд. Мои колени ослабли, а ноги перестали держать меня, и я упала на землю, внезапно всё вспомнив и поняв... всё приобрело ужасающий смысл.

Я осознавала, что Малик отпихивал парня, который задавал вопросы, пока ярость, бушевавшая во мне, не подняла меня в вертикальное положение, а адреналин не вселил силу в мое ослабевшее тело.

— Нам рассказали местные почтальоны, которые на лодках доставляли почту, — ответил парень на вопрос Малика. Мои ноги начали двигаться, одна перед другой, пока не принесли меня прямиком к Данте. Он стоял, загораживая вход в наш... нет, не в наш... в ЕГО дом.

— Почему, Данте? — с трудом выдавила я. — О боже, почему ты сделал это со мной?

Его лицо было равнодушным, как будто он вовсе не был человеком. Как он мог сделать со мной такое? Я любила его. Когда мы были моложе, я думала, что он — моя родственная душа и отдала бы всё ради него. Я сделала аборт, чтобы он не узнал, и это не погубило его будущее. Он бы остался и плюнул на колледж, устроившись на дерьмовую работу, чтобы содержать меня, но я не могла сделать этого с ним. Талант Данте был редкостью, я понимала и признавала это.

— Я видел вас! — я подняла голову к нему. Его глаза, полные гнева, уставились в мои глаза, выражавшие смятение.

— Я не уехал. Я пришел к твоему дому и увидел, что ты ушла с ним. Ты поехала в мотель и провела там с ним всю ночь. Как долго ты трахалась с ним за моей спиной?

— Что? О, Господи.

Качая головой, полностью оглушенная, я ответила ему:

— Мне надо было выпить таблетки, — сказала я. — Они вызывали срыв беременности. Я думала, что тебя не было, а мне нужен был кто-то рядом. Я не могла сделать это в своем доме, ты ведь знаешь, какой была моя мама.

Моя мама. Она не мертва. Он солгал мне и об этом.

Он, казалось, побледнел.

— Я никогда не изменяла тебе, Данте! Боже, я так сильно любила тебя. Я умерла в тот день, когда они сказали мне, что твой самолет разбился. Я уже никогда не стала прежней и, когда мы получили новость о том, что тебя не было на том рейсе, я никогда в жизни не радовалась сильнее. Но потом тот факт, что ты не связался со мной, вновь меня сломал. Я не понимала, почему ты бросил меня. Я решила, что тебе понравилась твоя новая жизнь, и ты, вероятно, встретил кого-то.

Приглушенный всхлип вырвался из моего горла, пока слезы катились по моему лицу. Их поток разрывал мою душу, а вместе с ней и сердце.

— Ты хоть представляешь, что всё это сделало с моей душой, которая так любила и была привязана к твоей душе? Выносить такую боль было практически нереально. Никто не мог вытянуть меня из депрессии. Потом прошли месяцы, год, и я заново научилась быть собой. Дышать, просыпаться и знать, что я одна, и что мне нужно просто продолжать жить.

— Но ты с ним! — закричал он на меня, от чего я вздрогнула и сделала шаг назад.

— Спустя три года, Данте! — прокричала я в ответ, ударяя себя кулаком в грудь. — Что ты наделал? Во что ты меня впутал?